— Я украл! Я…
Мать от неожиданности уронила ремень на пол, опустила руки. Она смотрела на Владика широко открытыми глазами. В них не было теперь давешней злости. Спросила упавшим голосом:
— Зачем он тебе?
— Верещаку убивать! — крикнул в запальчивости Владик.
— Ты с ума сошел… — В глазах у нее — растерянность и испуг.
— Ктитор — предатель! — Рыжие вихры натопорщились на Владиковой голове, как у молодого задиристого петушка.
Спохватился Владик, что выболтал сгоряча тайну. Клялись они с Санькой пионерской клятвой…
Следит Владик за рукой матери, ждет новых ударов. Приготовился увертываться…
Но мать почему-то сразу остыла. Села на стул и скрестила руки на груди. Смотрит на Владика растерянными глазами. Молчит. По щекам бегут слезы. Губы вздрагивают.
— Сынок. Сынок… Мал ты еще на такое дело…
Владик слез с кровати, схватил брючишки и, не оглядываясь, выскочил в сенцы.
7
Было уже за полночь, когда Кастусь услыхал бешеную стрельбу на железнодорожной насыпи. Так безалаберно стреляют только оккупанты: у них вдоволь боеприпасов. Партизаны обычно тратят патроны экономно, на ветер не пускают.
Стреляли как раз в той стороне, где разведчики нынче ночью должны были переправлять взрывчатку. Кастуся охватила тревога: «Напоролись на засаду…»
Раздвигая плечами кусты, он шел туда, где били взахлеб вражеские пулеметы, безумолку стрекотали автоматы.
Внезапно выстрелы смолкли, и зазвенела тугая, пропахшая хвоей тишина.
Кастусь пробирался наугад. Останавливался. Прислушивался. Впереди под чьими-то ногами затрещал валежник, кто-то приглушенно застонал. А через минуту на прогалине появилась знакомая кряжистая фигура.
Андрюшин нес кого-то на своей богатырской спине, озираясь по сторонам. Кастусь метнулся к нему. Тот был без фуражки, френч распахнут. Одной рукой он придерживал на широкой спине обмякшее тело, в другой нес ручной пулемет.
— Что случилось, Семен? — спросил Кастусь, хотя уже догадался, что произошло.
— Засада… В будке обходчика… — Андрюшин тяжело дышал, поэтому говорил запинаясь. — Реут убит… А Волнухина вот несу… Ранен…
«Убит Реут… Сережка Реут… Весельчак и балагур. Отчаянный разведчик…» — эта весть острой болью полоснула Кастуся по сердцу.
— Где убитого оставил?
— Недалече. В ельнике… Взрывчатка тоже там…
Андрюшин положил разведчика на траву, ощупал впотьмах рану на боку. Потом снял с себя нательную рубаху и разорвал ее на три широких лоскута.
Вдвоем с Кастусем они перевязали раненого Волнухина и положили его под елью. Заторопились к переезду: там, в темной чаще ельника, недалеко от просеки, остались мешки со взрывчаткой и труп товарища. Надо унести их подальше отсюда, в Лисий овраг. Сейчас же. Пока укрывает ночь. На рассвете немцы начнут прочесывать лес около переезда, и тогда не выберешься…