Месяц тому назад она не хотела идти на службу в комендатуру и под разными предлогами отнекивалась. А сейчас боится, как бы ее не выгнали…
Только теперь Кораблева поняла, как много она может сделать для партизан, работая в комендатуре. Недаром Кастусь так настойчиво требовал, чтоб она скорей поступала сюда на работу. Тут почти каждый день через ее руки проходят важные документы. На многих из них — короткая рубрика: «Секретно». На днях она передала через мальчишек Кастусю списки Дручанского гарнизона. Нынче, видно, опять будет печатать что-то секретное. Фок обычно дает ей секретную работу, когда в комендатуре никого нет, кроме часовых.
Она разбудила спавшего Владика, приказала, чтоб он никуда не отлучался, и торопливо вышла из избы.
Комендант был уже у себя в кабинете. Оттуда, из-за плотно прикрытой двери, наплывал шелест бумаги да изредка звучали приглушенные голоса. Разговаривали по-русски. Кораблева насторожилась. Однако, как ни напрягала слух, не могла уловить смысла слов.
«Кто же это спозаранок пришел к Фоку? Он раньше восьми никого не принимает…»
Она сняла чехол с машинки, почистила щеточкой буквы, нарезала копирки, достала из шкафчика стопку бумаги.
Бесшумно из кабинета выскользнул Верещака. На какую-то долю секунды он замешкался в приемной, потом поклонился Кораблевой и, пряча в черной дремучей бороде ухмылку, шмыгнул в коридор.
Вскоре, полистав какие-то бумаги у себя на столе, из кабинета вышел Фок. Он положил на машинку несколько тетрадных листков, потертых на сгибах. По листкам ползли корявые фиолетовые буквы. Слова были написаны по-русски с грубыми грамматическими ошибками. На первом листке вверху в правом углу рукою Фока было написано синим карандашом по-немецки: «Совершенно секретно».
Кораблева кивнула головой: мол, понятно.
— Печатать на немецком, в трех экземплярах, — приказал Фок.
Он задымил трубкой и отошел к окну, за которым шумел мокрый осенний ветер, расталкивая над Дручанском серые нависшие тучи.
Кораблева еще не знала, что написано на этих замызганных тетрадных листках. Но почуяла сердцем — в ее руки попали какие-то очень важные документы. Заложить сейчас же копирку для четвертого экземпляра?.. Глянула исподтишка на Фока — стоит боком к ней. Может, скосив глаза, наблюдает за ее руками…
Она машинально застучала по клавишам, не отрывая, взора от тетрадных листков. И вдруг два слова полоснули ее по сердцу: «Партизанские семьи…» Так вот, оказывается, зачем сюда ходит «божий человек»!.. Это ж он своими корявыми пальцами нацарапал предательский список… Подлец!