А колобок очень любил исповедоваться. И так он любил свою исповедь, что она стала похожа уже на проповедь. И он начал сразу так, словно они с медведем всегда говорили:
- Я, медведь, частичка всего существующего и я счастлив от этого. Раньше во мне был страх и боялся я одиночества. Одиночество - это такое гадкое животное, которое может быть страшнее любого... - тут колобок запнулся в поиске сравнения, но быстро перестроился, плюнул на сравнение и сразу перешел к характеристике, - оно, одиночество норовило меня высушить и расслоить. Оно только тем и занимается. Поэтому я его очень боялся. А потом как-то вдруг понял, что одиночества нет, одиночество - это моя собственная галлюцинация. Все вокруг наполнено жизнью. Одиночество - это бред, глупый и лживый бред. Так я избавился от одиночества, но страх во мне остался. Страх, оказалось, существует сам по себе. Без всяких причин. Тогда я увидел своего настоящего врага. Мой настоящий враг - это страх. Когда я это понял, я стал выискивать место, в котором страх локализуется. В том смысле, где он живет. Я стал охотиться за страхом. Но это целая история. Поэтому я тебе, медведь, не буду рассказывать, как я охотился за страхом, а скажу тебе только, что я освободился и от него. Когда я освободился от страха, мне стало очень легко и весело. А легко и весело мне стало, потому что ко мне пришел покой... Да не один. Я разговаривал с десятью тысячью разных видов покоя. И покой мне сказал очень странную вещь. Он сказал мне: катись ты... Покой это великий учитель. Он мне дал целых два направления...
- Какие направления он дал? - спросил зачарованный медведь. Он спросил тихо, благоговейно и с придыханием.
- Он меня направил к Истине.
- Куда?
- Не куда, а как...
- Как? - моторно переспросил медведь.
- В английском языке, Миша, есть удивительная форма (ту ит), которая обозначает движение само по себе. Как бы к цели, но только как бы. Если бы движение не к цели, а само по себе - движение ради движения.
- Не понимаю, - взревел медведь.
- Не понимаешь? - в голосе колобка появились нотки евнуха.
Медведь сел, вытянув свои сильные короткие ноги с таким видом, словно он решил все сразу, раз и навсегда понять то, о чем ему говорит колобок.
- Объясни, - потребовал он.
- Миша, это трудно объяснить, если ты сразу не понял.
- Объясни, - тупо повторил медведь.
- Давай возьмем фразу, - в голосе колобка еще сильнее выделились модуляции евнуха, - возьмем фразу: “медведь направился в кусты”. Теперь мы сотрем последнее слово и поставим вместо него точку. У нас получится новая фраза: “МЕДВЕДЬ НАПРАВИЛСЯ В”. Здесь есть действующее лицо, его действие, направление, но нет цели. И вот в этом-то все дело. Загадка в том, чтобы устремиться со всею ответственностью, но ограничиться процессом, забыв о цели. Цель унижает действие. Обычно все стремятся из пункта А в пресловутый пункт Б. И все преграды, которые неизбежны по пути к пункту Б, делают живых существ несчастными, а ведь пункта Б может не существовать, он может оказаться гипотетическим. По существу, и нет ни пункта А, ни пункта Б - это лишь схемы нашего сознания для обоснования того или иного действия. Мы привыкли мотивировать наши поступки крайне серьезно, а жизнь гораздо проще...