Эхо пожарной сирены гулко прокатилось над тайгой. Где-то за соснами встревоженный олень поднял голову и прислушался к незнакомому звуку. Выпустив в морозный воздух струю пара, он быстро умчался в чащу.
Лай напуганных сторожевых собак перекрывал крик дежурного офицера исправительно-трудовой колонии усиленного режима.
— Багры, багры тащи, урод! Первый отряд из барака — на подъем!
Вокруг, явно не зная, что делать, метались сержанты и рядовые, то и дело натыкаясь в темноте друг на друга.
— Куда ты, кретин? Ты, ты, Проскурин! Давай шланг, воду, воду!
— Товарищ лейтенант, не подойти — краны за котельной!
— А, черт, мать твою!
Офицер, опустив у шапки «уши», согнувшись в три погибели прыгнул в проем между горящей котельной и забором и проскочил опасный участок. От бушующего неподалеку огня краны отмерзли, и он без труда повернул винт.
Рядовые схватили шланги и направили водяные струи на охваченную пламенем котельную.
— Люди там были? — Лейтенант, вынырнув из проема, подбежал к Проскурину.
— Не знаю, вообще-то, на ночь там зек дежурит, смотрит за давлением, но он, может, выскочил.
— Сбегай, узнай!
— Есть! — гаркнул сержант, бросил шланг и помчался в помещение дежурного.
В ту же секунду из первого барака выскочил заключенный.
— Там Ветров, Ветров там! Он дежурил на котельной, а в бараке нет его.
— Вернись, проверь внимательно.
К котельной уже подтягивались разбуженные офицеры, прапорщики, «обслуга». Прибыл «хозяин» — начальник колонии. Огонь бушевал, грозя переброситься на бараки.
— Пену давай, мудаки, — гремел голос какого-то старшины.
Хозяин подошел к лейтенанту.
— Ройте вокруг канаву, пусть зеки лопаты берут. Почему пожар? Как допустил? Под трибунал пойдешь!
— Михаил Сергеич, все нормально было, не знаю я, чего там такое загорелось.
— Ладно, после поговорим. Иди проверь, все ли на месте, я слышал, Ветрова нет.
Лейтенант убежал в первый барак.
Через час общими усилиями огонь удалось сбить, и теперь остатки пламени засыпали снегом и заливали водой. К утру, когда с пожаром полностью было покончено, на месте котельной остался лишь почерневший кирпичный остов без крыши, окон, дверей и внутреннего содержимого.
— Разгребай, — раздалась команда, и уставшие заключенные, еле шевелясь, стали разгребать лопатами пепелище.
— Вот он! — раздался вдруг крик одного из зеков, — Ветер!
Подбежавшие солдаты разгребли золу, и из-под обломков обгоревших досок показались останки какого-то мужчины.
— Ветров, Колька, первый отряд, — промолвил сержант. — Он сегодня дежурил.
— Точно он, — уверенно подтвердил один из заключенных, хотя от человека, сгоревшего в котельной, почти ничего не осталось.
