Обнесенные «Ветром» (Кивинов) - страница 2

— Проверку делали? — спросил подошедший хозяин.

— Так точно, все на месте, кроме него.

— Значит, Ветров!

— Да, по росту подходит, да и лепень, вроде, его, — показал на остатки одежды старший отряда.

— Пожар почему случился, узнали?

— Уснул Ветер, наверно, ну и прозевал. Котельная-то дровяная, всю ночь следить надо, чтобы искры никуда не попали.

— Родственники у него есть?

— Да, мать в Витебске, он сам оттуда.

— Похороните и матери извещение пошлите, — закончил хозяин и пошел с пепелища.

* * *

Колеса поезда отстукивали монотонную мелодию, иногда гремя на стрелках и внося некоторое разнообразие. За замерзшими стеклами мелькал бесконечный лес, тянувшийся вдоль полотна.

— Господа, — по-гусарски обратился один из сидевших в купе мужчин к двум другим пассажирам, — нам ехать до Питера еще добрую неделю, а мои запасы спиртного уже на исходе. Не скинуться ли на бутылочку ресторанного коньячка?

Говорившему было лет сорок, по его морщинистому лицу сразу можно было догадаться, что все-таки предметом его истинного уважения является «горькая». На нем были одеты потрепанный свитер, затертые джинсы, в углу над его местом висели китайский пуховик и брезентовый рюкзак.

— Я пас, Петрович, — ответил второй пассажир — парень лет тридцати. У вас, геологов, может быть, такие дозы в нормалек, но для меня — творческого интеллигента — многовато, знаешь ли. Боюсь, жена не узнает после отпуска, скажет, ты не в санатории был, а в концлагере.

— А мне все равно, — произнес третий, сидевший у окна и пристально изучающий темноту, пассажир. — Но я согласен с Игорем, надо бы пару дней переждать.

— Ну тогда, я на боковую, — сказал Петрович, полез на полку и выключил большой свет.

— Может, в картишки? — спросил Игорь у сидевшего напротив парня, — А то у меня бессонница.

Тот на секунду повернулся к собеседнику, покачал головой и снова уставился в окно.

Парню тоже было лет тридцать, он был плотного телосложения, с короткой, почти под ноль, модной стрижкой и глубоко посаженными темными глазами. На лице, не по возрасту морщинистом, играла грустная улыбка. Пальцы крутили медную цепочку, и мысли пассажира, казалось, были где-то очень далеко.

— Я, Серега, знаешь ли, всегда мучаюсь от безделья в дороге, — продолжал Игорь. — Правда, так далеко меня еще не заносило, все, в основном, Москва, да летом на юга. А тут бесплатная путевка на Байкал, повезло на халяву. Жена на работе достала, уговорила съездить.

Игорь был, вероятно, из тех людей, которым было все равно, слушают ли их, лишь бы не лишали возможности говорить — не важно о чем и не важно где.