— Есть! Есть! — заплясал на обрыве Петька. — Давай ее, голубушку, пущу в чайник.
Скоро Коля поймал второго, потом и третьего пескаря. А Митьке не везло. Когда у Коли был уже десяток рыб, у него на кукане (в чайник складывать улов хвастун отказался) болтались только две.
— Эх ты, рыбак! Сорок сантиметров! — поддразнивал его Петька.
Митька злился, дергал плечом и с ожесточением хлестал леской по воде.
— Ори больше! Из-за тебя ж и не ловится. Всех ленков распугал.
Петька отошел и, усевшись возле Андрюшки, стал следить за друзьями издали. Теперь, казалось бы, никаких помех не было. Но положение не изменилось. Коля таскал рыб, как и прежде. А Митька лишь ворчал да размахивал удилищем. Не выдержав, он сошел с камня и встал рядом с Колей.
— А ну, посторонись! У меня там несчастливое место. Сейчас знаешь какую рыбину зацеплю!
Однако не помогло и это. Забросив удочку, великий рыбак поймал пескаря, да на том и осекся. Вместо рыбы на крючок ни с того ни с сего начали цепляться раки. Одного из них мальчишка выволок на землю. Другие, очутившись в воздухе, бросали наживку и плюхались в воду.
Теперь уже Митьке ничего не оставалось, как заявить, что у него не в порядке удочка и что ее надо переделать.
— Петька, давай меньший крючок! — принялся распоряжаться он. — Андрюшка, тащи червяка! Эй, Колька! Обкуси грузило!
Ничего особенного в этом, конечно, но было. Мало ли приходится мальчишкам помогать друг другу? Но скоро Петька заметил, что Митька гоняет их не столько для дела, сколько для того, чтобы сорвать зло и показать свое превосходство. Вот так же помыкал он товарищами и в тот вечер, когда они знакомились. За жестяным пропеллером бегали больше Коля да Петька. А сам Митька лишь прохаживался да покрикивал.
Припомнив это, Петька разозлился и в ответ на требование принести ножик отрезал:
— Сам не барин. Поднимись на кручу да и возьми.
— Так мне ж по глине склизко, — попробовал схитрить Митька, — ноги мокрые.
— У меня не сухие тоже.
Митька засопел, потом повернулся к Андрюшке и приказал:
— Эй, ты! Неси ножик. Живо!
Малыш послушно оставил Валета и, опустившись на четвереньки, начал задом наперед сползать с обрыва.
— Ну! Шевелись! Шевелись! — понукал Митька. Взяв нож, он зло щелкнул Андрюшку по лбу.
— Но-но! Ты легче! — закричал сверху Петька. — Не на ком досаду сорвать, да?
— А тебе что? — огрызнулся Митька. — Хочешь дать сдачи, что ли?
— И дам! Думаешь, испугался?
Коля, прижимая к себе плачущего братишку, обиделся было тоже. Но, увидев, что мальчишки вот-вот подерутся, испугался и стал уговаривать их.