Петька с энтузиазмом принялся за работу. Пока Коля очищал дупло да расстилал в нем сено, он набрал валежнику, сбегал к ручейку за водой, разжег огонь.
Плохо ли, хорошо, а к наступлению полной темноты бивак был оборудован. Для пробы друзья тут же забрались в дупло и решили, что в нем и уютно, в довольно просторно: если не забиваться очень глубоко, можно даже сидеть. Вздохнув, Коля пожалел только об одном: нечем прикрыть на ночь вход, а сделать это не мешало потому, что в тайге бродили звери.
— А что, если сделать дверь из плетня? — предложил Петька.
— Из какого еще плетня? — не понял Коля. — Его ж всю ночь плести будешь.
— Зачем плести? В кустах ость готовый. Я собирал дрова — видел.
— Видал, а молчишь! Пошли!
Плетень оказался небольшим, легоньким. Собственно, это был даже не плетень, а связанный из мелких жердей щит. Он лежал на шести вбитых в землю колышках и, видимо, служил когда-то столом.
Ребята живо сорвали плетень с кольев, подтащили к валежине и прислонили стоймя к входу. Затем оба взобрались наверх и крепко привязали щит к обломкам тополевых корней. Полностью закрыть широченное отверстие дупла плетень, конечно, не смог — с боков остались довольно широкие щели. Но это были уже пустяки.
— Порядок! — стряхивая со штанов труху и кусочки коры, сказал Коля. — Сидеть будем как за каменной стеной.
— А ужинать, как короли, — повторяя полюбившееся выражение и весело суетясь у костра, подхватил Петька.
Желая чем-нибудь отличиться, он решил напечь картошки, а в котелке вскипятить чай. Разве плохо, в самом деле, поработав, закусить горячей картошечкой или похлебать чаю? Но, как это ни досадно, приготовление даже такого простого ужина потребовало и умения и сноровки. Уже раскладывая костер, Петька обнаружил, что у них нечем разрубить дрова. Целиком же толстые сучья не горели. Без топора не удавалось забить и рогульки, чтобы повесить котелок. В конце концов пришлось поставить котелок с чаем в костер. Прямо в огонь бросили и картошку.
— Ничего, — сказал Петька. — Обойдемся как-нибудь без топора и без рогулек. Не так уж важно.
Коля не возражал. Однако картошке до рассуждений поваров дела не было. Сколько ее ни переворачивали, она так и не испеклись. Сверху клубни покрылись угольной коркой, а внутри оставались такими же твердыми, как и раньше. Явно издевался над голодными путешественниками и закоптившийся котелок. Вода в кем долго не закипала, а когда наконец закипела, радоваться было нечему тоже: от кипятка невыносимо разило дымом, а сверху плавал пепел и угольки.
Недовольно сопя и стараясь не глядеть друг на друга, друзья вывернули мешки. По расчетам, а них было еще много вкусных вещей. Но судьба-злодейка, словно в насмешку, приготовила сюрприз и здесь. После тщательных поисков на разостланную газету рядом с хлебом легло лишь три пряника, два огурца да горстка леденцов. От сахарного печенья, завернутого в газету, остались одни крошки. Перемешавшись с мусором и землей от геологических образцов, которые Петька совал в мешок, они годились в пищу разве только рыбам.