Глядя на него, несчастная царица невольно вспомнила рассказы Димитра об острове Хортица и буйных запорожцах. Как зовут этого человека? Навряд ли Сиромаха или Не-пий-пиво и уж точно не Голота!
– Кто вы, пан воин? – спросила Марина. – Наверное, полковник?
– Я атаман донских и украинских казаков Иван Заруцкий, прошу вельможную пани, – с достоинством, но учтиво ответил незнакомец. – Полковников у меня самого – восемь душ! Со мной десять тысяч клинков – донских да запорожских. А надо мною – только Господь Бог! Лишь ему я слуга…
– Десять тысяч клинков? – вступил в разговор пан Ежи. – Это великая сила, пан атаман. Надеюсь, вы обратите ее на благо царю… и царице.
– Надо мной нет царей, кроме Царя Небесного, – горделиво ответил Заруцкий и еще раз поклонился, чтобы сгладить дерзость своих слов. – Для нас, казаков, единая власть – воля. По своей воле мы идем с тем из земных владык, с кем пожелаем.
Марина ничего не сказала и лишь протянула атаману руку для поцелуя. На удивление, он поступил, как благородный шляхтич. Встал на одно колено, поднес руку царицы к губам. Их взгляды встретились.
«Этот человек защитит меня…» – почему-то подумала Марина.
«Эта пани полюбит меня! А уж я ее добьюсь, чья б ни была! – уверенно сказал сам себе Заруцкий. – Казак чужого в руки не берет, но на что он руку наложил – то уже казачье!»
«Этот казак будет полезен моей дочери и нашему делу…» – рассудил пан Ежи.
Маринкина башня, Коломна, 1615 год
Полусотник Воейков все судил да рядил, как бы ему выполнить поручение великой старицы и при этом не обнаружить себя перед Федькой Рожновым. Не хотелось ему, чтобы узнал старый товарищ, как он его за паршивую жемчужину и милость царицы-иноки Марфы Ивановны с потрохами продал. Ведь не враг он был Федьке, не враг… Просто засиделся Федька в сотниках, а Воейков, стало быть, в полусотниках! Пошел бы Федька на повышение – и полусотника бы, глядишь, повысили. А так Рожнов на сотне который год сидит, и Ванька вместе с ним – ни тпру, ни ну! Надоело! К тому же раньше времени свою особливую задачу и перед узницей раскрывать не надобно. С Маринкой следует тонко, хитро поговорить, так, чтобы ляшка о целях Ванькиных потаенных не догадалась… И сделать это надобно тихо, быстро, когда Рожнов к воеводе отлучится али еще куда.
Ждал Воейков, да чуть все жданки не прождал. Сидел Рожнов при Маринке своей, как пробка в бутылке. Ни тебе в посад пойти али у воеводы медком да пивком побаловаться! Боялся Федька, видно, за свою ляшку… Крепко боялся. Приворожила она его, что ли? Правду говорил покойный государь Иван Васильевич, Грозным названный, каждая красивая баба – ведьма! А ляшки – ведьмы вдвойне, потому как латинской подлой веры!