– А коли я подглядывать стану? – лукаво усмехнулась Аленка.
– Ты подглядывай, – разрешил Федор. – Только смотри, чтобы, кроме твоих глаз, никаких иных не было!
Алена послушалась, прихватила метлу и вышла. Только напоследок смерила сотника вопросительно-острым, любопытным взглядом.
– Что же ты решил, Теодор? – повторила Марина, но голос ее потеплел.
Вместо ответа сотник подошел к ней, сел рядом, крепко обнял.
– Ты назови меня Феденькой, как матушка в детстве называла… – тихо попросил он. – Али не можешь? Выговорить трудно?
– Почему же трудно? Легко… Я ваш язык хорошо знаю… Феденька…
– Ну, вот и хорошо, вот так меня и зови, даже когда расстанемся. Станешь вспоминать, Маринка, не про какого-то пана Теодора вспоминай, а просто про Федьку.
– Федька – это очень некрасиво, – поморщилась Марина. – Я не Маринка, да и ты – не Федька. Хочешь звать меня ласково, зови Марыся, как дома звали, а я тебя – Феденькой. Понять не могу, почему вы в Московии так друг друга унижаете – Федька, Ванька, Митька?… Не шляхетно это.
– В этом нет унижения, – объяснил Федор. – У нас только государя да набольших бояр полным именем с отчеством зовут, а остальных – по-простому… Так принято!
– Это от неуважения, Феденька, – не согласилась бывшая московская царица. – Вы не уважаете самих себя, а стало быть, очень несчастливы. Так что же ты решил?
– Решил-то, Марина Юрьевна, что насиделась ты в нашем плену довольно. – Федор понизил голос. – Никто тебе воли дать не хочет, ни царь, ни дума Боярская. Так я тебе волю дам!
Марина взглянула на него так, словно давно ждала этих слов, и только ее бледные губы на краткий миг предательски дрогнули, скрывая короткое, пытавшееся вырваться рыдание. Взглядом она попросила своего тюремщика и спасителя продолжать.
– Готовиться начнем нынче же, – властно, словно руководил своими бойцами, говорил Федор. – У нас времени – день-два, самое большее – три дня. Из башни тебе единый ход – спущу тебя ночью на кожаном вервии вниз с боевого хода… Чтоб мои молодцы да стрельчишня не углядели – я порадею, в сем деле мне да Богу доверься. В седле усидеть нынче сумеешь ли?
– Сумею! – твердо ответила Марина. – Я все смогу. Только с тобой.
– Нет! – отрезал Федор. – Без меня. Одна. Тебя внизу верный человек ждать будет. Казак Заруцкого твоего покойного. Именем Егор, молодой да удалый – помнишь ли такого?
– Егорка? Бог мой, пан Иезус, Матка Бозка! – вскрикнула Марина. – Да как он тут оказался?
– Не кричи, милая. Не кричи, Марыся. Как оказался – не важно. Важно, что он здесь и он заодно со мною. Ты же мне доверься.