– Ложись!
Прыжок сопровождался языком пламени и взрывом. Нас накрыло ударной волной, с дымом и пылью. Когда мы очухались, танк уже исчез, а стенки старого окопа сложились под натиском гусениц. Мы с трудом откопали офицера, который, слава богу, не пострадал, но ругался на чем свет стоит.
– Он у меня ответит! «Партизаны» чертовы! Ладно, мы свое дело сделали, осторожно возвращаемся в расположение батальона.
Танки били по нашей и другим высоткам, где окопались противотанковые батареи; те, в свою очередь, вели ответный огонь. Офицеры с белыми повязками отмечали потери с обеих сторон. Возникла пауза, и танки замерли на подступах к нашим позициям. На фоне притихших турбин стало заметно, что над нами кружит самолет, и без остановки работают зенитные установки. Маленькие колесики «Максима» вязли в перепаханную гусеницами землю, препятствуя перемещению этого борова. Учитывая необходимость маскировки, при моем росте продвижение вперед напоминало бег на четвереньках. Офицер бросил дымовые шашки, хотя дыма и копоти в воздухе и так висело, хоть отбавляй. Наконец добрались до батальона, и младший лейтенант подмигнул:
– Спасибо за службу! Не успей ты доставить рацию, всем досталось бы на орехи. Следуй в расположение Ермолина, он интересовался, где ты. – И быстро скрылся в лабиринте траншей.
Встреченные на передовой солдаты подхватили пулемет, и я, не теряя времени, направился на наблюдательный пост. Воронок не было, но пушки дышали жаром, везде валялись стреляные гильзы, а лица встречных являли напряженную сосредоточенность. Армада застывших танков спокойствия не добавляла.
– Товарищ старший лейтенант…
– Слышу, что прибыл, – прервал мой доклад Ермолин, – сейчас снова поползут, а половины орудий уже нет. – Говоря, он не отрывался от прибора слежения. – Садись на телефоны, пока они провода траками не перерубили. Передавай Первому: нас атакует шесть, восемь, девять танков, пытаются обойти справа.
Работая трансформатором, нагреваюсь и начинаю гудеть. В ухо кричат:
– Седьмой, седьмой, держаться! Сейчас всем тяжело! Еще немного, и они надорвутся!
– Что говорят?
– Держаться!
– Свяжи с батареей Козырева, дай трубку. Сереж, утихомирь ты этого, справа, или он нам по тылам поползет. – Он бросил трубку. – Звягина, срочно.
Бешено кручу нужную ручку, но никто не отвечает. Наконец сквозь треск доносится чей-то голос:
– Танки прорвались… уже у нас…
– Разворачивайте орудие, прямой наводкой, быстрее! – орет в трубку Ермолин.
Вой турбин и лязганье гусениц раздались совсем рядом. Прикрывавшие наблюдательный пункт бревна и ветки вспучились, в образовавшуюся брешь стали видны двигающиеся механизмы танка.