Мешок с хворостом оказался тяжелее, чем хотелось бы. И разбитая коленка, о которой я уже забыла, начала нещадно жечь и ныть. Обратный путь до деревни дался непросто.
— Что так долго? За смертью тебя посылать! — зычно выдала Бариса, едва я показалась в дверях на кухне.
Опустила вязанку с хворостом возле очага и не решилась протянуть к огню руки.
— Сгинь с глаз моих долой.
Я, не дожидаясь очередной взбучки, нырнула за дверь. В маленькой коморке под лестницей было темно. Слегка пахло смолой, которой щедро законопатили щели. В углу привычно шабуршались мыши. Где-то наверху поскрипывали половицы. Орас сладко посапывал во сне. Но едва я разделась и нырнула к нему под одеяло, проснулся.
— Риана, ты вернулась, — сонно прошептал он.
— Да. Спи. Завтра рано вставать.
— Замерзла, — утвердительно сказал братишка, прижимаясь ко мне.
Я не ответила, и так понятно, что он прав. Натянула одно на двоих старенькое серое одеяло, прикрыла нас моим полушубком, сунув под голову платок, и закрыла глаза.
Вставать пришлось затемно, как всегда. Санор распахнул ставни и постучался в дверь. Потянулась, легко поцеловала Ораса в макушку. Хотелось разбудить, обнять, услышать его звонкий смех. Вздохнула. Ступила босыми ногами на промерзшие за ночь половицы, быстро оделась, обула старые изношенные башмаки, сполоснула лицо студеной водой. Поломанным деревянным гребнем расчесала спутанные волосы, заплела в крепкую косу. Немного времени потратила, чтобы перевязать колено, которое уж слишком сильно ныло.
Затем разожгла огонь в печи. Он весело затрещал, освещая пространство кухни. Блеснули начищенные чугунки и сковородки, развешенные на стенах. Взгляд упал на расколотый глиняный горшок, сиротливо стоящий на подоконнике. Еще неделю назад в нем цвел крошечный белый цветок. Пока не попался под руку недовольной Барисе. Хозяйка трактира не терпела ничего ненужного. Цветок, с трудом выращенный мной, ей казался лишним. Сгодился только на то, чтобы в пылу гнева из-за недоваренных щей, быть разбитым об пол. Я все надеялась, что смогу починить горшок и вырастить новый цветок. Погладила шершавые черепки, задумчиво смотря на морозные узоры на окне. Вздохнула. Сбросила глиняные куски в ведро.
Когда Бариса пришла на кухню, чтобы отдать распоряжения на сегодняшний день, я подбрасывала полено в пламя.
— Кашу на завтрак сварить, полы подмести, собак дворовых покормить, столы протереть, — выдала она, кутаясь в лазоревый платок с длинными кистями. — После завтрака посуду помыть, убрать мои комнаты и Гженки, привести в порядок комнаты постояльцев, приготовить обед, а затем скажу, что делать.