Теперь праздник окончательно и бесповоротно отменялся. Монету придется отдать знахарке за лекарства. Оставалось придумать, как сделать так, чтобы она меня не узнала. Взгляд зацепился за плащ, в который был одет незнакомец. Если надену его, накину капюшон, то никто и не узнает, что за ним — не маг. Так, странник. Я снова разделась до рубашки и штанов. Стянула с мага меховой плащ, а его накрыла своим полушубком и платком. Прислушалась к его хриплому дыханию, поняла, что надо спешить.
До знахарки я добралась быстро.
— Мне нужно заживляющее и восстанавливающее силы зелья, — с порога сказала я хриплым голосом, отдавая знахарке золотую монету.
Именно такие снадобья привезли тогда нам, когда случилась чума, маги-целители. Название врезалось в память. Надеюсь, что они колдуну помогут.
— Проходите, госпожа. Сейчас все дам, — сказала Матильда, угодливо распахивая двери.
— Не досуг мне. Давай быстрее. И хлеба с похлебкой.
Матильда закивала и нырнула в дом, решив не спорить и не о чем не спрашивать. Нет, можно, конечно, зайти, погреться. Искушение было велико. Но риск выдать себя тоже большой. Во-первых, на мне валенки. У приезжих, а уж тем более у магов, всегда на ногах сапоги. Но поменяться обувкой с незнакомцем не вышло. Нога у него была больше моей в несколько раз. Во-вторых, распознать меня легко. Стоит капюшон откинуть. Лучше тут постою, в темноте.
— Вот, госпожа, нужные вам зелья. И еда… все свежее. Похлебки во флягу я налила, да небольшой каравай хлеба положила. Но лучше бы зашли вы к Барисе с Санором. У них таверна, так что…
— Спасибо, — кивнула я, и, не прощаясь, нырнула в темноту ночи.
Уж не знаю, что знахарка подумала, когда я еще и еды попросила. Но от магов можно и не такого ожидать. Их распоряжения просто выполняются без всяких возражений. Пусть считает, что я торопилась к оказавшемуся в беде колдуну.
Путь до пещеры я преодолела легко. Меня даже ночной лес теперь не пугал. Не до этого было. Прочитала этикетки на флаконах, восстанавливающее силы зелье влила в рот, а заживляющим смазала раны. Поставила возле костра похлебку и рядом положила завернутый в тряпицу хлеб. Удержалась от соблазна отломить от края каравая. За весь день кроме куска хлеба утром ничего во рту больше не было. Но магу сейчас еда нужнее.
Снова переоделась, закутав мужчину в его плащ. Тот внутри был подбит мехом, оказался теплым. Я даже согрелась, когда бегала за зельем. Стужа незнакомцу не грозит. Это мой тулуп — дырка на дырке, один ветер радуется. У мага же одежда сшита хорошо и ладно. Одна рубашка чего стоит. Белоснежная, из мягкой ткани, а не грубого льна серого цвета. Швы ровные, точные. Непривычная даже на ощупь. Какой-то медальон на шее, несколько колец на пальцах. Похоже, не бедствует. Ну да, я опять ушла в свои мысли. А надо возвращаться. Сильно задержалась. Навещу незнакомца завтра. Все, что можно, я для него сделала. Лекарства и чистые повязки нашла, еды оставила, хвороста натаскала. Костер точно не должен до рассвета догореть. С этими мыслями я и покинула пещеру.