Простодурсен и Утёнок, очень довольные, возвращались под дождём домой. Ковригсен одолжил им старый зонт, а Утёнок вообще ехал в кармане пальто Простодурсена.
– Какой приятный дождик, – говорил Утёнок. – Завтра у нас и театр, и праздник. Сейчас лягу и буду смотреть сон про завтра.
– Я тоже дождь люблю, – подхватил Простодурсен. – Я люблю такую погоду, когда нужно топить печку.
Октавины костюмы они, конечно, сняли. Вообще-то Утёнок, которого перекрасили в лягушку кондитерским красителем, всё ещё был зеленоват, но Октава пообещала, что цвет со временем вылиняет.
Они зашли в свой выстывший дом. Оба сытые, на своё счастье; в миске-то по-прежнему пудингом и не пахло.
– Ну и холодрыга, – поёжился Утёнок. – Скорей расскажи мне историю погорячее.
– Я растоплю печку, – ответил Простодурсен.
– Расскажи мне о лете, – попросил Утёнок. – Как каждая былочка тянется к солнцу. И такая жара, что хочется лишь одного – сунуть голову в речку и охладиться. Ну рассказывай скорее!
Но Простодурсен уже чуть не с головой залез в печку. Он засунул трескучий валежник и сухие яблоневые ветки под сосновые поленья. Поднёс к растопке горящую спичку. Несколько слабых огоньков пыхнули и погасли.
– Рассказывай же, – сказал Утёнок.
– Помолчи минутку, – попросил Простодурсен. – Мне надо подуть.
– Зачем?
– Чтобы огонь раздуть.
– На свечку ты дуешь, когда гасишь.
– Но печка – это не свечка.
– Твои дрова только дымят.
– Да, потому что они мокрые.
– Надо сперва разложить их на просушку.
– Думаю, я всё-таки с ними справлюсь.
– Тогда расскажи пока о лете.
Простодурсен взял одно полешко и нащепал из него щепок. Пока он этим занимался, Утёнок объяснял, что нехорошо рубить дрова дома. В дому должно быть чисто, уютно и опрятно. Кроме того, когда малыш в вашем доме мёрзнет от холода, надо для начала тепло и горячо рассказать ему о лете.
Простодурсен молчал. Он был согласен почти со всем, что сказал Утёнок. Но ему хотелось лечь спать в натопленном доме. Всё-таки завтра ему быть принцем в театре. И не абы каким, а сказочным: он так поцелует лягушку, что она расколдуется. Не может такой принц всю ночь клацать зубами от холода.
В конце концов дрова загорелись. Правда, сам Простодурсен уже давно и согрелся, и распарился, пока рубил, щепал, раздувал и ворошил дрова. Но теперь в печке всё потрескивало, шумело и щёлкало как положено.
– Теперь быстро спать, – сказал Простодурсен, юркнул под одеяло и улёгся поудобнее.
– Отчего Пронырсен такой странный? – спросил Утёнок.
– Нет в нём ничего странного, – ответил Простодурсен.
– Есть. Он недобрый, сердитый и… странный.