Степка и Лучко остались в опустевшей конторе. Денщик был при атамане; святого Алексейку увели в убежище, на скамье осталась только тарелка с пережеванным хлебом да измусоленная лепешка.
Лучко тоже натянул респиратор, из щели между маской и низко опущенной на лоб папахой поблескивали маленькие глаза. Он то и дело поглядывал в окно на темнеющее небо и риторически восклицал:
– Господи! Хоть бы не в нашу сторону! – А потом он переводил взгляд на икону со Спасом и принимался часто-часто креститься.
Степка сидел на полу, перегородив ногами приемную. Он вяло отщипывал от оставленной Алексейкой лепешки маленькие кусочки и отправлял их в рот. При этом он старался мобилизовать остатки сил, чтобы осмыслить ситуацию. Влажный респиратор снова болтался у него под подбородком. Степке казалось, что дышать стало тяжелее, но, может, это была лишь мнительность.
До Ростова – больше ста километров. Параметры бомбы, конечно, неизвестны, но вряд ли было применено нечто сверхтяжелое. Взрывная волна и световое излучение если и добрались до их края, то в самом ослабленном виде. Проникающая радиация из-за сильного поглощения атмосферой опасна в радиусе нескольких километров от эпицентра взрыва, поэтому появиться здесь она тоже не могла. Основную угрозу представляли тонны радиоактивной пыли, которую ветры разнесли над степью во все стороны и которая бурлила да кипела в этот момент над крышами станицы, грозя выпадением смертоносных осадков.
Вот и молился Лучко, чтоб не накрыло их черным дождем. А степные ветры, как нарочно – словно взбесились. Куда ни глянь – повсюду небо стало темным, а еще ворчал гром и молнии сверкали.
– Хоть бы не в нашу сторону! – снова пробормотал Лучко, поглядывая в окно. Мимо конторы прошел казак со счетчиком Гейгера, сквозь плотно закрытую раму не было слышно, трещит ли датчик. Налетел порыв ветра, ударил в окно с такой силой, что дрогнули стекла.
Степан поднял взгляд на засиженный мухами потолок. В его представлении зараженная пыль ложилась хаотичными мазками то тут, то здесь. Она смешивалась с черноземом, на который у пахарей Старого Режима были свои надежды, она припорошила крыши, она проникала в каждую щель. Излучение уже пробовало на прочность клетки их тел. Лучевая болезнь могла проявить себя не сразу, Степан вспоминал, что на занятиях по гражданской обороне рассказывали, будто в некоторых случаях хворь годами выжидала, незаметно подтачивая здоровье, медленно, но неуклонно сводя в могилу.
– Ну, может… – Лучко нервно теребил кисточку, которой была украшена рукоять его шашки. – Может, обойдет стороной. Степь широка…