— А потом, когда мастер Димитрий приказал распахнуть ворота, вот мы задали перцу тому, кто не успел вовремя сбежать!
— Хозяин, вино высохло! — орал какой-то верзила, тряся над своей чашей пустым кувшином.
— Я слышал, стратег зарубил какого-то важного бея, — стараясь перекричать шум, спрашивал Марк.
— А вот и нет! Не стратег это был, а наш, из простых.
— Как так? Ведь говорили….
— Ты меня слушай, я все видел. Своими глазами….
— Звать тебя как?
— Игнатий.
— И что же ты видел, Игнатий?
— Наш это был, не из знатных. По имени Раккавей….
— Рангевис, а не Раккавей!
— Один бес! Сказывают, из Афин он, доброволец. Зарезал по пути какого-то пузатого бея, отобрал его деньги и сбежал за море. Купил себе богатые доспехи, лошадь и примчался к нам на подмогу.
— Почему же тогда…? — настаивал Марк.
— Ты не галди, меня слушай. Шлем-то у него с рогами был! А на макушке пук павлиньих перьев торчал. Броня тоже знатная, вот османский паша и решил, что это мастер Димитрий. И пожелал потягаться с ним силами.
— Бей-то был не из простых, — вставил кто-то. — Пленные говорили — личный знаменоносец самого султана! Омар-паша по имени. Широкоплечий такой, крепкий, как дуб.
— Да нет, то переводчик напутал. Не знаменоносцем он был, паша этот, а единоборцем. Ну тем, кого цари выставляют в именитых поединках….
— А я что говорю? — Игнатий застучал кулаком по столу, не желая никому уступать право рассказчика.
— Этот бей кричал что-то по-своему и рвался к Рахкавею. Но и тот храбрец не из последних. Вот и сцепились они, как два петуха. Видел, небось, бои петушиные? Мы уж решили было — конец афинянину пришел.
— Да что ты всё врёшь? Не афинянин он вовсе. Наш, из ромеев!
— Молчи! Не мешай…… Ну значит, дерутся они, дерутся, а щепки из щитов летят, как перья….
— Да, да, уже слышали. Как перья на петушиных боях….
— Помолчите же наконец! Дайте дослушать!
— Крепко дрался Рахкавей и вскоре бею пришлось несладко……
— Ещё бы! У Рахкавея секира была, а у бея — сабля тоненькая.
— Жидки они против нас, хотя и славятся, как добрые рубаки…….
— Дальше, дальше, — до предела заинтригованный Марк локтями толкал соседей, чтобы добиться желаемой тишины.
— Ну так вот, рубились они, рубились. Оба в кровище, а отступать не хотят. Бей тоже упорный попался: видит — дело плохо, но сдаваться и не думает. Кричит что-то по своему и снова саблю заносит. Размахнулся и — р-раз — по голове афинянину. А клинок-то, глянь, и застрял между шлемом и рогом. Только хотел выдернуть обратно, да уже поздно было: промеж глаз на вершок железо сидело!
— Не успел бей свалиться с седла, как Рахкавей поудобнее хватает секиру и….