— Бац!! И разваливает бея пополам, от плеча и до пояса!
— Эх, добрый парень был, этот Рангевис. Жаль только, убили его.
— Убили?! Как?
— Он-то на радостях вопить начал, затем ухватил застрявшего в седле бея за бороду и принялся голову ему срубать. Трофей, значит, хотел заиметь. А какой-то янычар возьми да и пусти в него стрелу. Прямо в шею попал, под забрало шлема.
— Мы было бросились его отбивать, да не успели. Сбоку налетела тьма нехристей и начала теснить нас обратно к пролому. Если бы протостратор не двинул нам на помощь гвардейцев, мусульмане могли бы прорваться в город.
— Брешешь! — возразил другой заплетающимся языком. — Они уже проникли за стены и только потом отступили обратно.
— Ну, брат, ты уж совсем заболтался. Больше ему не наливайте, а то ещё начнёт уверять, что он в одиночку отогнал турок от города.
— Почему в одиночку? Вместе с остальными. И еще генуэзцы помогли: забросали врага бочками с порохом и горючей смолой.
— Генуэзцы — бравые ребята. Но и мы им ни в чём не уступим, — один из воинов ущипнул проходящую мимо служанку в бок.
Та коротко взвизгнула.
— Ты согласна, малышка?
— Руки прочь, грубиян!
— Друзья! — Мануил застучал кубком об стол. — Выпьем за упокой души раба Божьего Рангевиса-Рахкавея!
— Вечная память герою!
— Сказывают ещё, — молвил один из пирующих, — что султан до того осерчал на своих солдат, что приказал им рубить головы и камнемётами метать в город.
— Я видел это! — Ефремий сморщился, как-будто хлебнул уксуса, затем поднес к губам кубок и залпом опорожнил его.
— Преотвратное зрелище, скажу я вам. И если бы только головы! А то и руки, и ноги.
— Тьфу! — громко плюнула одна из гетер. — Мерзость!
Она соскочила с колен Мануила и одёрнула юбку.
— Пошли отсюда, Феодора, — позвала она подругу. — Не место нам здесь. Уж если мужики заговорили о мертвецах, то это на всю ночь.
— Ты и впрямь так думаешь? — возразил один из воинов.
Он обхватил её сзади руками, перебросил через колено и задрав на ней юбку, сильно ущипнул за розовую округлость.
— Не знаю кто как, но моё место здесь! — во всеуслышание заявил он.
Дружный гогот перекрыл визг вырывающейся женщины.
— А теперь, девки, танцуйте и пойте!
— Хозяин, музыку давай!
— Где я вам её добуду среди ночи, неугомонные? Тем более что и за выпивку вы ещё не заплатили.
— Заплатим за всё! Только не ной.
— А будешь надоедать — все горшки об твою голову переколотим.
— Тан-нцуем! — массивный, почти квадратный ополченец попытался было вскочить на стол, но не удержался и звучно шлепнулся на кирпичный пол.
Это еще более развеселило публику.