Он выхватил у солдата пращу, вложил в неё камень и быстро завертел над головой.
Яркая вспышка боли ослепила флотоводца. Он вскрикнул, схватился за лицо и ощутил струйку крови у себя между пальцами. Мучительная боль сводила глазницу; Палда-паша понял, что свет навсегда померк в его правом глазе. Тихо застонав, он опустился на палубный настил и впал в беспамятство.
На юго-восточной части Константинополя, среди части османского флота, ещё не снявшегося с якорей, возникла паника. Экипажи спешно рубили якорные канаты и бросались за весла, торопясь поскорее уйти с дороги с рвущихся вперед неприятельских кораблей, а также турецких галер, которые преследуя врага, в слепой ярости уже не разбирая, таранили борта судов своих единоверцев, если те оказывались у них на пути.
Хотя запасы ядер и пороха быстро иссякали, «Святой Павел» по-прежнему продолжал отбиваться от врага, не щадя своей огневой мощи. Но наиболее устрашающее действие производило жидкое пламя.
Греческий огонь — оружие, на протяжении восьми веков, не раз выручавшее Империю в морских сражениях; неугасимая смесь, способная гореть на воде и под слоем песка; стараниями византийских мастеров доведённая почти до совершенства — и в тот день переломил неблагоприятный ход событий.
К трем часам полполудня сражение начало затихать. Разгром османского флота, лишенного к тому же своего предводителя, был настолько внушителен, что оставшиеся военачальники уже более не помышляли о противостоянии.
Грохоча ржавыми звеньями, часть заградительной цепи сползла глубоко в воду. К образовавшемуся проходу приблизились высланные навстречу венецианские галеры, но в том уже не было необходимости: наученные горьким опытом, турецкие суда остерегались подходить на пушечный выстрел. Византийский корабль сманеврировал, пропуская генуэзцев вперед и выпустив в сторону моря прощальный залп, последовал за ними.
Колокольный звон величаво плыл над Константинополем. Со стен ему вторило ухание пушек и торжественное пение фанфар. На башнях распускались полотнища стягов, в воду летели охапки цветов. Под звуки священной литургии ворота храма Святой Софии медленно распахнулись, пропуская процессию священослужителей, несущих впереди крестного хода икону Богоматери. При виде святыни народ опускался на колени, славил и благодарил, не спуская увлажнённых глаз с её строгого в своей простоте лика.
Четыре корабля медленно плыли вдоль Золотого Рога. Ликование горожан взбодрило измученных моряков и с их лиц ушли остатки боевого запала и ожесточенности. Вёсла с новой силой опускались в воду; солдаты выстраивались вдоль бортов, махали встречающим касками и руками; выставляли напоказ изрубленное и окровавленное оружие.