— Этот человек — санджак-бей? — осведомился султан.
— Нет, повелитель. Я держал его при себе в сане начальника охраны.
— С сегодняшнего дня он — санджак-бей! — заявил Мехмед, даже не взглянув в лицо молодцеватого тысяцкого.
— Мой господин! — Ибгагим прижался лбом к земле. — Щедрость твоя беспредельна! Я молю Аллаха о долгих годах службы под твоим началом.
Мехмед поморщился.
— Уберите его. Он мешает моим мыслям.
— Но мой человек принес важные вести, — возразил Саган-паша.
— Пусть говорит быстрее и проваливает.
— Мой повелитель, — начал Ибрагим, — я принес тебе две вести. Хорошую и плохую. С какой мне начать?
— Начни с хорошей. Тогда я может и не посажу тебя на кол.
Новоиспеченный санджак-бей опешил. На кол ему хотелось меньше всего. Прижав руку к груди, он заговорил, пытаясь скрыть дрожь в голосе:
— Отважный Караджа-бей потеснил гяуров и ведет твои полки вглубь города!
Мехмед довольно ухмыльнулся и протянул руку за новой чашей.
— Где же другой бейлер-бей? Почему от него нет вестей?
— Прости, о повелитель, — Ибрагим в знак скорби опустил голову.
— Отважный Исхак-паша пал в битве с неверными.
Не сразу до сознания Мехмеда дошла эта новость. Он подскочил в кресле, хмель быстро вылетел у него из головы.
— Что?! Что ты сказал, несчастный?
Он швырнул в тысяцкого полной чашей.
— Это правда, мой повелитель, — Ибрагим не смел утереть мокрое лицо.
— Бейлер-бей вызвал на поединок царя ромеев и был сражен его рукой.
Лицо Мехмеда посерело. Подобно многим малорослым и слабым от рождения людям его невольно влекло к тем, кого природа наделила могучим телосложением. К тому же он помнил, как предан был Исхак-паша его отцу, Мураду II, как пестовал паша молодого наследника, оберегал его от дворцовых интриг, содействовал в дни бунта янычар. И теперь этот человек убит всего за час до окончательной победы? Дикая, ни с чем не сравнимая ярость обуяла Мехмеда.
— Все в город! — завопил он, потрясая кулаками.
— Доставьте мне Константина живым или мертвым! Он, дерзновенный, осмелился поднять руку на моего ближайшего сатрапа. На одного из тех, чьими жизнями могу распоряжаться только я!
Он несколько раз рубанул рукой воздух, как бы отсекая голову невидимому врагу.
— Я отомщу, Аллах свидетель! Я страшно отомщу! Всей крови городских христиан не хватит искупить эту смерть!
Он бросился в кресло и забормотал проклятия.
Саган-паша жестом подозвал к себе Ибрагима.
— Возьмешь с собой три сотни солдат, — зашептал он ему почти в самое ухо, — и отправляйся в город.
Он указал на худого горбоносого человека в потрепанной одежде.
— Этот перебежчик укажет тебе дорогу к пороховому складу греков. Захватишь склад невредимым — получишь от меня два кошеля золотых. Ты понял?