— Вас покарают за такое обращение со мной!
Это заявление развеселило турок. В знак презрения к словам гяура несколько смачных плевков угодило в лицо Нотара. Затем ему вывернули руки и поволокли вперед, время от времени поторапливая крепкими пинками и тычками в спину.
Нотар безвольно перебирал ногами, в голове гудело от ударов, из разбитой губы тоненькой струйкой сочилась кровь. Его отрешенный взгляд безучастно скользил по дымящимся развалинам зданий, по неприбранным трупам людей и животных, в изобилии устилающим улицы города. Его мучители таскали пленника из стороны в сторону, останавливались, бранились, о чем-то спрашивали на своем наречии других солдат, запальчиво спорили между собой и вновь бросались на поиски султана.
Через полуопущенные веки Нотар смотрел на знакомые сызмальства улицы и площади Константинополя и не узнавал их. Чужие люди, чужой говор заполонили всё вокруг, остальное было скрыто удушливым и едким, серо-черным ядовитым туманом. Из глаз старика медленно текли слезы, потемневшая от гари седая борода слабо раздувалась ветром. Порывы горячего воздуха с пожарищ опаляли дыхание, грудь сводило в мучительном кашле.
Лишь когда его конвоиры остановились и швырнув его лицом в землю, сами рядом опустились на колени, Нотар понял, что его блуждание по кругам ада на время приостановилось. С трудом подняв голову от земли, он увидел прямо перед собой, в двадцати шагах, восседающего на белом жеребце султана. От плотного кольца свиты оторвался всадник и подскакав почти вплотную, резко осадил коня.
— Зачем вы приволокли сюда эту падаль? — мегадука с трудом улавливал смысл слов малознакомого языка.
— Помилуй, господин! — в ответ завопил онбаши. — Этот неверный сказал нам, что он военачальник знатного рода.
— Знатного рода? — презрительно переспросил всадник. — Этого не скажешь по его виду.
Затем, слегка поколебавшись, разрешающе махнул рукой.
— Ладно, тащите его к повелителю. Но если он обманул вас, вам не сдобровать!
Несколько мгновений спустя мегадука стоял перед лицом султана.
— Кто ты такой? — спросил Мехмед через своего толмача.
— Мегадука Лука Нотар, — димарх утер рукавом разбитую губу. — Командующий императорским флотом.
— Как, как? — переспросил Мехмед, приставив левую руку к уху. — Командующий? Чем? Ведь империи больше нет, как нет ее армии и флота. Нет и никогда больше не будет!
Он откинул голову и залился мелким рассыпчатым смехом. Сановники громко вторили ему.
— Византия сгинула и больше не воскреснет!
— Ох-хо-хо!
— Доблестный Саган-паша! Полюбуйся на человека, преемником которого ты стал!