* * *
Утром хлопотливая Заряна, наряженная в новый сарафан из синей бумазеи, старательно расплела хозяйке косу и превратила ее в две, вплетя подаренные ленты.
– Ну, и как оно, боярыня, – осторожно спросила она. – В женах-то?
Соломея посмотрела на нее через серебряное зеркало и слабо улыбнулась:
– Ах, Заряна… Какая же я счастливая!
* * *
К счастью боярского сына Кудеяра, он этих слов не слышал. В этот самый час он стоял перед сонным князем Оболенским, ожидая, пока престарелый воевода дочитает полученный приказ.
– Ишь ты, великокняжеский родич, – хмыкнул тот. – Воеводой его ставь! Боярский сын, да еще и третий в роду… Кто же под тебя пойдет, такого? Меня с таковым воеводой сварами местническими загрызут! Третий в роду… Младше тебя, Кудеяр, токмо пескари в реке оказаться могут!
Воевода подумал, рассеянно накручивая на палец сплетенную в бороде седую косицу, потом решил:
– К Тарусе поедешь. Застава там есть у заброшенного брода. Три казака при ней да два татарина. Эти за место рядиться не станут, послушаются. Коли выйдет, то детей боярских опосля подошлю, столь же худородных. А там видно будет. Место невелико, да воеводское, как наказано. Скачи, служивый. Принимай твердыню.
* * *
Спустя месяц Великий князь Иван III Васильевич нежданно преставился. На трон вступил Великий князь Василий III Иванович.
Вместе с ним Великой княгиней, всевластной государыней всея Руси стала пятнадцатилетняя Соломония, худородная девочка из маленькой крепости Корела.
21 августа 1510 года
Застава на берегу Тарусы
– Тата-а-ары! – влетел во двор на взмыленном неоседланном жеребенке вихрастый русый мальчишка. Босой и без штанов, в одной лишь рубахе из серого домотканого полотна, лет семи на вид. Он был тощим, большеглазым и скуластым… под стать годовалому чалому жеребенку, сквозь шкуру которого проступали ребра. – Спасайте, татар-ры-ы!!!
Ребенок скатился со спины своего скакуна и упал на колени возле коновязи, размазывая слезы по щекам.
Однако порубежники отреагировали на тревожную весть на удивление спокойно. Караульный у ворот лишь вышел на середину проезда, посматривая вдоль реки, словно убеждаясь, что за вестником никто не гонится, другой ратник, скучавший на крыльце, вошел в дом.
Застава была небольшой: крытая тесом изба с двумя трубами, двадцати шагов в длину и чуть меньше в ширину, пара небольших сараев с жердяными стенами да длинный навес с яслями, пригодный разве лошадям непогоду перестоять. Место, где можно отдохнуть мелкому отряду, выспаться в тепле, сложить скромные припасы, – и ничего более. Случись серьезная беда – так тут даже оборонять нечего, а потому заместо тына двор окружала банальная деревенская изгородь из поставленных наискось слег.