– Ты опять здесь, родственник?! – зло выдохнул он.
– Воевода порубежный ополчение распустил, государь. – Кудеяр поклонился слегка, одной лишь головой. – До весны степь упокоилась.
– С супругой наедине меня оставьте! – вскинул руку Великий князь. – Все!
Бояре и княжеская свита торопливо поструились за дверь, закрыли за собой толстые тесовые створки.
– Опять Кудеяр?! – зашевелились у правителя крылья носа.
– Ты, Вася, ровно в опочивальне меня с ним застал! – повысила голос Соломея. – Здесь дворцовая мастерская, государь. Кудеяр мой родич! И я желала с ним повидаться. При всех! Полтора десятка глаз с нами было. В чем ты меня подозреваешь? Пять лет я с родственником не встречалась! Нешто за работой нудной, да при бабках и няньках с ним и словом не перемолвиться?
– Половина ополчения сказывает, Соломония, что Кудеяр твой смерти из-за любви безответной ищет! А половина Москвы помнит, как он на смотринах округ тебя терся и даже мне дорогу нагло заступал!
– Васенька, – с неожиданной ласковостью улыбнулась Великая княгиня. – Из-за безответной любви, – и она по слогам произнесла: – Без-от-вет-ной… И он себе смерти ищет, себе, а не еще кому, себе! О бесчестии мне али тебе не помышляет. Под твоим стягом кровь проливает, за твою державу. За такое награждать надобно, а ты гневаешься.
– Эк ты его защищаешь!
– Он мой родственник, – немедленно напомнила Соломея.
– Токмо отец твой о таковом и не ведает!
– Василий, – взяла мужа за ладонь Великая княгиня. – Я полюбила тебя с того самого мига, как увидела в первый раз. Всем сердцем, навсегда. Я выбрала тебя, отринув весь прочий мир. Тебя, и только тебя. И что бы там Кудеяр ни помыслил, никогда в жизни не коснуться его рукам моего тела, не ощутить моих губ, не согреться моим дыханием. Я твоя… И коли веришь ты, что сей витязь горит от страсти, то пожалеть его должен, а не карать. Ты победитель в споре сем, любовь моя. Ты, а не он. Кудеяр же просто слуга твой честный. Обиду перетерпел, в Крым али Литву, как иные недовольные, не убежал. Так похвали его и награди! Жалости твоей он достоин, а не кары.
– Ты опять об этом родиче?
– Но ведь в моей власти награждать только тебя. – Соломея коснулась губами губ мужа. – Тебя одного. Любимого. Ты любишь меня, Василий?
– Да.
– Ты любишь меня? – осталась недовольна столь кратким ответом государыня.
Великий князь обнял ее и поцеловал. Может, и не очень страстно – но как жену, родную и любимую.
– Наконец-то, – прижалась к его бороде щекой Соломея.
– А твоего Кудеяра я все-таки… награжу, – не удержавшись, добавил государь.