Она бросила несколько поленьев дров на тлеющие угли, оставшиеся с ночи, и подула на них. Через несколько минут пламя облизало чайник, нагревая холодную воду, налитую из-под крана в ванной. Коричневый бумажный пакет со свежемолотым кофе находился рядом, и она сделала долгий, глубокий вдох, прежде чем насыпала его в кофейник. Что-то было в деревенской простоте мансарды, что ее безмерно радовало. Здесь не было ни телефона, ни интернета, ни телевидения. Она на минуту задумалась, а потом поняла, что она даже не знала, имелось ли здесь электричество. Она подумала, что, наверное, должно быть. Ночью же был свет. Она оглядела комнату, и увидела выключатель на стене. Он был старомодным, но все же электрическим.
В чем Эль не была уверена, так это в том, была ли здесь горячая вода или нет. Как ни пыталась, ей не удалось сделать так, чтобы из душа потекла горячая вода. Она закончила стирку в холодной горной воде, а потом сушила белье около очага, потягивая горячий кофе, пытаясь согреть себя.
Она завернулась в одеяло, пока пила кофе. В окно светило солнце, что давало некоторое дополнительное тепло. Облака над вершинами гор на расстоянии казались такими красивыми, что она едва могла поверить, что, на самом деле, смотрит на них.
Эль открыла свой небольшой по размеру дневник в кожаном переплете, который повсюду путешествовал с ней. Он находился в машине, когда она сбежала из дома Гриса. Она открыла последнюю исписанную страницу. Это была цитата одного французского автора по фамилии Жид. Эль прочла ее.
*
Пусть лучше ненавидят за то, кто ты есть, чем любят за то, кем ты не являешься.
(прим.пер. На самом деле, эта цитата принадлежит Курту Кобейну).
*
Пару секунд она размышляла о том, что эти слова могли значить. Интересно, она даже согласилась с ними. Затем закрыла дневник.
Эль договорилась встретиться с Келли в закусочной и решила, что не было особого смысла там торчать дольше, чем необходимо. Если она собиралась начать новую работу, то могла бы уже отправиться туда.
Дверь на чердак запиралась изнутри, поэтому она не могла запереть ее за собой. Эль подумала, что там все равно ничего не было такого, что можно было украсть. Только чайник и одеяла. У нее даже не было никакой одежды. Эль спустилась с покосившейся лестницы, и когда достигла низа, испытала такой ужас, который она не испытывала за всю свою жизнь.
Она закричала.
Перед ней стоял огромный мужчина в грязном комбинезоне с небритой щетиной, покрывающий большую часть его лица, и густыми бровями. Он выглядел словно только что с похмелья, полученном в баре под чердаком.