Нелегко было жечь собственное сочинение, плод походных раздумий и бессонных ночей, но рука Энкеля не дрожала и черты его лица сохраняли обычное выражение спокойной сосредоточенности. Он не торопился и не медлил, прежде чем взять очередной лист. Он совершенно точно знал, сколько времени есть еще в его распоряжении, чтобы уничтожить свое детище, - на то он и был бессменным начальником штаба бригады.
По мере того как бригада пробивалась к северу, ее движение становилось все трудней. С момента выхода в Каталонию она дралась, чтобы выполнить решение о выводе из Испании иностранных добровольцев, не складывая оружия к ногам франкистов, пытавшихся отрезать им выход. В то время, когда бригада стремилась вырваться из окружения, борьба на фронтах Испании продолжалась с неослабевающей силой, и ее конечный результат все еще не был ясен, несмотря на усилия мировой реакции помешать защите республики.
По соглашению, достигнутому в лондонском Комитете по невмешательству, ни одному из уходящих из Испании иностранных добровольцев республиканской армии не угрожали репрессии фашистов, но все отлично знали, что ни испанцы, ни подданные "дуче" и "фюрера", - будь то итальянцы, немцы, мадьяры или новые "возлюбленные дети" Гитлера - австрийцы, - не избегнут тюрем и концлагерей. Поэтому для людей семнадцати национальностей из двадцати одной, входивших в состав бригады, этот поход был не столько борьбою за их собственную жизнь, сколько битвою солидарности, битвою за свободу товарищей. Батальоны Чапаева, Андрэ, Ракоши, Линкольна, Жореса и Домбровского совершали тяжелый горный поход к французской границе во имя боевой дружбы с батальонами Тельмана и Гарибальди.
Энкель понимал, что на нем лежит ответственность за то, чтобы все эти люди благополучно достигли французской границы. Там им будут обеспечены неприкосновенность жизни и свобода, дружеский прием, пища и кров.
Лично для себя он не предвидел ничего хорошего и во Франции. Там у него не было ни близких, ни друзей, ни возможности получить какую бы то ни было работу, - ведь он не знал французского языка. Что такое литератор, не знающий языка страны, в которой живет?
Листы его сочинения, с таким нечеловеческим спокойствием сжигаемого на огне, который Энкелю, быть может, в последний раз удалось развести на испанской земле, были для него едва ли не самой большой личной жертвой.
Он был старым солдатом я знал, на что идет; он не собирался цепляться за жизнь. Но мог ли он подумать, что не сумеет сдержать слово, данное генералу Матраи, - довести до последнего дня повесть - дневник бригады, сделать то, на что сам генерал не считал себя вправе тратить время?..