Попытаться заработать тысячу крон на голове русского?.. С тысячей крон старый бакалейщик возьмет его пайщиком в лавку. С Торвальдом не пропадешь: этот умеет ладить с гуннами. Что ж, дело, значит, за тысячею?
Оле оживился при виде входящего приятеля. На этот раз рыжий барон не только угощал, но и усиленно угощался сам. Прошло немного времени, и приятели оказались в одинаково приподнятом настроении. Может быть, поэтому обычная настороженность оставила барона. Он не заметил, как в пивную вошел Тэдди и уселся за соседний столик.
То, что Тэдди услышал, заставило его навострить уши. Рыжий говорил причетнику:
— Хочешь сделать у «капитана» настоящую карьеру, на всю жизнь? Приобрести его расположение и тысячу крон?
— Что ты сказал? — встрепенулся причетник. Как будто даже хмель мгновенно соскочил с него. — Тысячу крон?
— Наличными, без расписок и прочей волокиты.
— За это можно продать самого Саваофа!
— Иди к Вольфу и скажи ему про девчонку.
— Ты совсем зарапортовался, Вилли! Почем я знаю, где у тебя припрятана девчонка?
— Дочка старого Глана, Элли — красотка первый сорт. Вольф может увезти ее в Германию.
— Кто же пойдет на это? Мне вовсе не хочется, чтобы старый Глан свернул мне шею, когда выберется из тюрьмы.
— Фью! Старому Адмиралу крышка. Через сутки он пойдет на корм рыбам…
Если бы барон не был так пьян, он сразу заметил бы, как побледнел при этих словах юнга с «Марты», как судорожно сжались его кулаки и с каким трудом он сдерживал себя, чтобы не броситься на рыжего.
— Так, значит, ты боишься? Эх ты, трус! Ну и черт с тобой! Я сам получу эту тысячу… — сказал барон.
Оле не отвечал. Барон расплатился. Стараясь как можно тверже держаться на непослушных ногах, он вышел из трактира. Тэдди швырнул на стол деньги и последовал за бароном. Он нагнал его за первым же углом.
— Эй, Вилли!
Барон остановился.
— А, это ты, Тэдди? Здорово, сынок. Ну что скажешь?
— Я должен поговорить с тобой наедине.
— Некогда мне, мальчик. Спешу по важному делу.
— У меня тоже важное дело. Кстати, ты можешь на нем хорошо заработать. Я хочу сказать тебе, где русский.
Барон испуганно огляделся.
— Тс-с-с… Этого не должен знать никто! Пойдем куда-нибудь в уголок…
— Я проведу тебя к русскому.
Барон схватился за сердце. Ему показалось, что оно сейчас выскочит из груди. Вот, вот она, эта опасная радость, которая может убить! Рыжий закрыл глаза, прислушиваясь к учащенным ударам своего сердца, и наконец проговорил:
— Тэдди, мальчик мой, ты даже не понимаешь, как радуешь своего старого друга Вилли. Если я о ком-нибудь и забочусь, то это только о нашем милом старом Адмирале. Говори же скорей, где русский!