— Пойдем к нему, — настойчиво повторял Тэдди. — Это в двух шагах.
— Ты не врешь? — Барон схватил Тэдди за плечо. От радости у него кружилась голова: русский у него в руках?! Вот это здорово! И, главное, ни одна живая душа не будет знать о том, что он отвел его к Вольфу. Этот мальчишка? Дело небольшое — его можно будет ликвидировать в тот самый час, когда русский окажется в руках Вилли. Один удар ножа в спину. И пикнуть не успеет щенок!..
Такие перспективы окончательно развеселили барона.
— Веди меня, показывай, где спрятался русский.
Тэдди молча пошел вперед. Так они вышли за границу поселка.
— Хорошее дело, в двух шагах! — рассердился барон. — У тебя длинные ноги, малыш. Далеко еще тащиться?
— О нет! — воскликнул Тэдди. — Мы пришли!
Барон удивленно огляделся. Вокруг не было никакого жилья, где мог бы прятаться русский.
— Ты смеешься надо мной, дрянной мальчишка! — крикнул рыжий. И тут же пожалел об этом крике: так больно стало сердцу. Положительно, такого с ним не бывало еще никогда.
— Смеюсь? Ну нет, мне не до смеха.
Тэдди сунул руку в карман. Щелкнула пружина складного ножа. Широкое лезвие блеснуло перед глазами барона. Он с хрипением повалился наземь еще прежде, чем Тэдди нанес ему удар.
Несколько мгновений юноша в недоумении стоял над телом барона. Он не верил тому, что люди могут умирать от испуга. Но убедившись в том, что сердце барона действительно перестало биться, Тэдди спрятал нож и побежал прочь.
Он еще не мог понять, рад ли тому, что все так случилось, или жалеет, что ему так и не удалось отомстить этой рыжей шкуре за сестру.
Хуль медленно брел по пустынной улице поселка. На всех столбах были расклеены объявления о премии за поимку русского. Над текстом поместили фотографию беглеца. То и дело она попадалась на глаза Хулю. Хуль остановился. Слово за словом прочел объявление. Тысяча крон! Пречистая Дева, как здорово это звучит: тысяча крон за одну голову!
Хуль не заметил, как очутился перед лавкой Торвальда. Толкнул дверь. Боже правый! За какую-то тысячу крон он мог бы вот так же сидеть за прилавком в одном жилете и важно курить трубку с утра до вечера! Ловко это получается у Торвальда. Неужели Хуль никогда не добьется такого счастья?
Стараясь держаться как можно уверенней, он заговорил о покупке пая.
— Уж не разнюхал ли ты, где прячется этот русский? — подмигнул понятливый бакалейщик.
Но Хуля не так-то легко было поймать.
— Если бы так! — вздохнул он. — Без Вилли я, как без рук.
— Смерть рыжего — их работа, — уверенно сказал Торвальд, — тех, кто скрывает русского!.. — И хотя в лавке никого, кроме них, не было, он понизил голос: — Уж не повинен ли во всех этих делах Йенсен? А? Как ты думаешь, Оле?