Магистр в миг поскучнел. Казалось, из него вышло все его дружелюбии и радушие.
- Вы же знаете, правила Королевской академии. Черная смерть - это табу.
- Но она же страшно изуродована! - с горечью пробормотал купец. - Это же настоящая смерть. Что теперь с ней будет? Всю жизнь провести в доме, спрятавшись от белого света? Не познать ни счастье супружества и материнства?
- Я ничем не могу вам помочь. Уходите! Вы мешаете торговле!
Купец побагровел в лице и, сдернув рубаху, заорал:
- Все вы можете, каиново отродье! Золота хочешь?! Камней?! На! Держи! Все забирай!
На широкий стол полетели полновесные золотые кругляши. Мелодично звякая, они катились по столу и падали на пол.
- Это твой первый урок, - Керн, вновь одетый в свои лохмотья подтолкнул Килиана вперед. - Запомни, не позная боль, ты не узнаешь истины. В этих трущобах, ты найдешь все, что тебе нужно - грязь, боль, страдания и, конечно же, ненависть. Испытай все это полной мерой! Пусть грязь войдет в тебя и станет одной из твоих сторон! Пусть боль и страдания грызут тебя изнутри, не давая ни минуты покоя! Прочувствуй, каково это, жить как навозный червяк, умирая в одиночестве и темноте. Иди, неделя тебе сроку. Посмотрим, какой толк из тебя будет...
Килиан с дрожью посмотрел перед собой. Они забрели в самый дальний от ратуши городской район, где раньше располагался старый королевский дворец. Сейчас во всеми покинутых развалинах обосновались все те, кому все отказали в помощи - отмеченные Черной смертью.
Оставив ученика, Керн в сопровождении молчаливых серых балахонов двинулся в совершенно другом направлении. Его путь лежал в богатый район, к одному неприметному особняку.
- Открывай, пес, к твоему хозяину пришли, - со всей дури забарабанил проповедник в массивные бронзовые ворота. - Да, пошевеливайся!
Через некоторое время за воротами раздалось какое-то копошение и одна створка приоткрылась ровно на столько, чтобы в образовавшуюся щель можно было просунуть голову.
- Что вам угодно? - задала вопрос лохматая башка с заспанными глазами, высунувшись из щели. - Господин никого не принимает!
- Ха-ха-ха-ха-ха, - добродушно рассмеялся Керн, резко хватая привратника за уши-лопухи. - Меня господин примет, обязательно примет. Я Керн, и все мы дети Единого.
Приготовившаяся было заорать, башка мгновенно украсилась самой широкой из своего арсенала улыбкой. Щербатые губы раздвинулись, явив миру обломанные желтоватые зубы.
- Все хорошо, сударь, все хорошо, - сразу же забормотал привратник. - Господин вас уже давно ждет.