Когда он шагнёт… (Калиниченко) - страница 18

На первую страницу
Всегда за ней.
Глоток вина, как тень мечты, как боль
отложенной минуты,
На тонких прутиках салютов дрожат
цветы.
И хочется – рука в руке, не потакая,
не диктуя,
Лететь, вино луны смакуя на языке.

Ко дню поэзии

Раздаём себя, как мобильную связь,
Швыряем, как бисер, словесные блики,
А над нами в три солнца горит Парнас
Отполированный задами великих.
И мы на него ежедневно лезем,
Оскальзываясь, срываясь до хрипоты,
Чтобы на землю ко Дню Поэзии
Плакать в алюминиевые цветы!

К зиме

Бранная слава – гордыня смертных.
Реет над морем драконья морда.
Видишь, герои с попутным ветром
Входят в солёную пасть фьорда?
Ньёрд – колебатель толкает в спину.
Брюхо драккара ласкают воды.
Воинам – почести, мёртвым – глина.
Вервь оборвется, зверь выйдет голодный.
В тучах скрывается плоть Имира,
Скальды слагают листву речи.
Что там назавтра? Погибель мира?
Значит сегодня хмельной вечер!
Пейте друзья, ничему не веря,
Девы, героям согрейте ложе!
Вёльва сказала: «За черной дверью
Мертвые шьют паруса из кожи».
Нынче явился гонец с юга,
Злато сулил, по домам рыскал,
Мол, помогите, на юге туго!
Конунг ответил: «Зима близко!»
Что же теперь? Наполняй чашу!
Ночью соткется покров снежный.
Кто-то с утра в этот снег ляжет…
Тролли спускаются с гор к побережью.

Полынь

Мы прорастали полынью сквозь череп
                                         столетия,
К небу тянулись перстами столбов
                                        верстовых.
Нас подгоняли взросленья тяжелые плети.
В мертвом Отечестве, жадно взыскуя
                                               живых,
Мы погружались в убогие чрева вагонные
И отправлялись на время в лесные края,
Чтобы с холмов поглядеть, как сгорает
                                               в агонии
         Собственным ядом изъеденный змей
                                                   бытия.
Странное время, где каждый в душе
                                           неприкаян
И отлучён от надежной отцовской руки.
Скучную прозу неброских панельных
                                               окраин,
Рок и портвейн иногда превращали
                               в стихи.
Стая – не стая, а просто смешные
                                        подростки
Пили, любили, без счёта глотали вино.
Кто-то пробился и смело шагнул
                                 на подмостки,
Были и те, кто без страха шагали в окно.
Время отхлынуло, берег украсился пеной,
В тонких мембранах застыли миры —
                                        пузырьки.
Буйной травой у дорог пробивается
                                        смена,
Чешут макушку эпохи тугие ростки.
Следующая страница