Митч улегся на нее, придавив к матрасу. Заглянув ей в глаза, проговорил:
– Ты же сама хотела, чтобы все было жестко.
Да, именно в этом она нуждалась больше всего. Но она не собиралась говорить об этом, не собиралась делиться своими мечтами о волшебных сказках. Увы, Мадди перестала верить в хэппи-энды с того самого дня, как ей исполнилось пятнадцать. И даже католическое воспитание не убедит ее в обратном.
Все мышцы ныли и болели, когда Мадди спускалась по задней лестнице на кухню. Щеки же ее жарко пылали от воспоминаний о ночи, проведенной с Митчем. Он был не только на редкость изобретательным, но и обладал извращенным умом.
Мадди вошла в кухню, залитую солнечным светом, таким ослепительным, что она невольно вскинула руку, прикрывая глаза.
– Фу, слишком ярко, – пробормотала Мадди.
– А она вовсе не жаворонок, верно? – послышался знакомый голос.
Мадди опустила руку и уставилась в веселое лицо Сэма Робертса; тот сидел напротив Митча, державшего перед собой кофейную чашку.
Мадди нахмурилась. Ох, еще одно унижение! Этот город был словно специально создан для того, чтобы ставить ее в неловкое положение. Она уставилась на Митча, ухмылявшегося, словно кот, сожравший канарейку.
– Ты когда-нибудь завтракаешь в одиночестве?
– Судя по ее виду, она должна быть в более приличном настроении, – заметил Сэм; он явно развлекался.
Мадди скрестила на груди руки. Ох, зачем она надела коротенький топ и хлопковые шорты, в которых чувствовала себя голой?
– Ни к чему смущаться, – подмигнул ей Сэм. – Я же видел тебя прошедшей ночью, хотя тогда ты была не такой взъерошенной.
Она закатила глаза.
– По-моему, невежливо говорить девушке подобные вещи. Она должна сохранять достоинство.
– То есть как это «прошедшей ночью»? – спросил Митч, подозрительно щурясь в сторону Сэма. Его пальцы крепко сжали чашку, а мышцы напряглись. – Только не говори мне, что на тебе было именно это! – добавил он, кивнув на одеяние Мадди.
– Я сидела на переднем крыльце, когда Сэм вернулся домой. – Она попыталась пригладить взъерошенные волосы, но из этого ничего не получилось.
Сэм коварно улыбнулся.
– Не моя вина, что ты оставил ее одну в таком месте, где каждый мог ее увидеть.
Митч снова повернулся к Мадди и взглянул на нее вопросительно. Она фыркнула и проворчала:
– Я не обязана ничего объяснять.
– Хммм… – Митч снова оглядел ее.
Мадди вскинула подбородок и заявила:
– Это твоя вина, не моя!
Сэм провел ладонью по щетине на подбородке и с усмешкой заметил:
– В ее словах есть смысл.
– Полагаю, что так, – кивнул Митч, хотя голос его свидетельствовал об обратном. А янтарные глаза, казалось, говорили: «За это я подвергну тебя самым восхитительным пыткам». Мадди вздрогнула при этой мысли. Ах, теперь она точно попадет в ад! Что ж, ну и пусть. «Пытки» того стоили.