Мадди невольно вздохнула. Реальность вторгалась в ее грезы, и она, чувствуя это, пробурчала:
– Ненавижу реальность.
Грейси склонила голову к плечу и в задумчивости посмотрела на нее.
– Знаешь, Сэм считает, что тебе следует остаться.
Мадди взглянула на нее с удивлением.
– Откуда он знает?
Грейси пожала плечами и выглянула в окно, выходившее на Мейн-стрит.
– Он всегда все знает. И обычно он оказывается прав.
Мадди рассмеялась.
– А он не сказал, почему мне следует остаться?
Грейси тряхнула светлыми локонами.
– Нет, не сказал. Но заявил, что так должно быть.
Мадди внимательно посмотрела на сидевшую напротив женщину. Наконец спросила:
– Ты это серьезно?
– Да. И если брат так сказал, то нужно прислушаться.
Мадди вспомнила визит Сэма и его оценку той ситуации, что возникла у них с Митчем. Эта оценка не была игрой воображения, поэтому вовсе не казалось странной.
– Твой брат случайно не экстрасенс?
– Ш-ш-ш, не говори так. – Грейси оглядела «Эрлс Динер», с подозрением осматривая некоторых посетителей. – Сэм ненавидит это слово. – Она заложила за ухо прядь волос и добавила: – Но я хочу сказать, что доверяю брату. И ты останешься здесь, пока он не скажет, что можно ехать.
Мадди снова рассмеялась.
– Ты что, собираешься удерживать меня?
Грейси едва заметно улыбнулась.
– Если придется приковать тебя к моей кровати, я так и сделаю.
– Это называется осуществленной фантазией, – раздался чей-то низкий голос.
Мадди вскинула голову. Перед ними стоял шериф Чарли Радклифф – брюнет с бездонными глазами. Он улыбнулся им и спросил:
– Как поживаете сегодня, милые девочки?
– Прекрасно, шериф. – Голос Грейси приобрел ярко выраженный южный акцент. Она по-девичьи захлопала ресницами и пододвинулась, чтобы Чарли мог сесть с ней рядом. – Но что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Ехал по Мейн-стрит и увидел твою машину, – ответил Чарли. И, одарив Мадди обаятельнейшей улыбкой, добавил: – Если вы говорите о цепях и кроватях, то я, похоже, мудро поступил, что зашел.
В этот момент к их столику подошла хорошенькая официантка-подросток с длинными светлыми волосами, в которых мелькали розовые пряди. Совершенно игнорируя женщин, она одарила Чарли сияющей улыбкой и спросила:
– Шериф, что вам подать?
– Всего лишь кока-колу, милая, – ухмыльнулся Чарли, подмигнув девушке.
– А мне бы хотелось еще кофе. – Грейси взмахнула пустой чашкой. – Я еще минут десять назад просила принести.
Девушка взглянула на Грейси с таким пренебрежением, словно та была надоедливой мухой.
– Я просто забыла, – заявила она.
Грейси фыркнула, а Мадди поспешно загородилась ладонью, чтобы скрыть улыбку. Чарли ухитрялся выглядеть одновременно сексуальным, устрашающим и невероятно обаятельным, и Мадди не винила девушку за ее увлечение.