Рука Митча снова накрыла ее колено, и Мадди вдруг стало так хорошо, что она едва не застонала от удовольствия.
– Ты была буйной девчонкой?
Митч смотрел на нее так недоверчиво, что Мадди невольно рассмеялась.
– Да-да, ужасно буйной! Сестра Маргарет, директор нашей очень строгой католической школы для девочек, держала телефон моих родителей на кнопке быстрого набора. – Заговорщически понизив голос, Мадди добавила: – У меня даже были приводы в полицию.
– За что? – Митч ухмыльнулся.
– О, самые обычные вещи. Вандализм, воровство в магазине… и прочие безобидные выходки.
– Ну, Мадди Донован, ты настоящий сюрприз. – Митч хмыкнул и провел ладонью по ее бедру, затем вернулся на безопасную территорию колена. – Так что же с тобой потом случилось?
Мадди вмиг стала серьезной. Тяжело вздохнув, проговорила:
– Месяца через четыре после того, как мы со Стивом стали встречаться, я попала в ужасную автокатастрофу, а отец погиб. Я была в коме, а когда вышла, потребовалось шесть месяцев реабилитации.
– О боже… – пробормотал Митч. – О боже… – Если бы он знал, не стал бы об этом расспрашивать.
Да и Мадди не желала говорить об этом. Но ей очень хотелось, чтобы Митч понял, каким образом она едва не вышла замуж за человека, которого не любила так, как следовало бы.
Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
– Стив не отходил от меня. Помогал моей матери чем мог, когда она была вне себя от скорби. Заботился обо мне, потому что она не могла. Многие ли мальчишки-подростки способны на такое?
– Очень немногие.
– Вот именно. – Мадди тихо всхлипнула и утерла слезы, навернувшиеся на глаза. – Все твердили мне, что он святой, что он – само совершенство. – Она снова всхлипнула и прошептала: – А я все думала, как бы от него уйти. И в конце концов решилась сделать то, что сделала.
– Понимаю…
И, как ни странно, это одно-единственное слово, тихо сказанное Митчем, немного успокоило ее.
– Вот так я едва не вышла замуж, – подытожила Мадди.
Он легонько сжал ее ногу.
– Теперь уже жалеешь, что выпрыгнула в окно?
Она стиснула зубы и решила, что скажет правду – чего бы это ей ни стоило.
– Нет, не жалею. И знаешь, что самое ужасное?
– Что?
Немного помолчав, словно собираясь с духом, Мадди заявила:
– Мне никогда еще не было так легко, как сейчас! Впервые после гибели отца я почувствовала себя свободной. Понимаешь, о чем я?
Митч едва заметно кивнул.
– Да, понимаю.
– Не знаю почему, но мне здесь нравится, – продолжала Мадди. – Нравится с тобой. Наверное, потому… Потому что ты помогаешь мне вспомнить, какой я была когда-то.
– А какой ты была?