Она снова утерла слезы.
– Много лет прошлое казалось мне сном, но здесь, у тебя, я начинаю кое-что вспоминать. И мне очень не хватает той девочки…
– Чего же именно тебе не хватает? – спросил Митч, впиваясь в нее взглядом золотистых глаз.
– Точно не знаю. – Мадди снова помолчала. – Но мне кажется, я была словно дикарка. Была готова на любое пари. И никогда ничего не боялась.
– Может, именно поэтому ты здесь? Почему ты не готова вернуться домой?
Она моргнула. По щеке ее скатилась слезинка.
– Я не спешу возвращаться, потому что хочу приехать домой на своих условиях. То есть когда захочу, тогда и приеду.
– А потом? – Митч затаил дыхание в ожидании ответа.
Мадди пожала плечами.
– Пока не знаю. Соображу, когда придет время.
– Значит, будешь жить одним днем?
Она промолчала, и он добавил:
– Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты мне помогаешь. Как и я тебе.
– Помогаю? Но как?..
– Я думал, что всем доволен, но сейчас понял, что жил словно во сне, и вот оказалось… Возможно, у нас с тобой много общего, верно? – сказав это, он вдруг улыбнулся, и Мадди почудилось, что ее сердце на мгновение остановилось.
– Я не знаю, но полагаю, время покажет, – ответила она уклончиво. – Может, мы и впрямь благотворно влияем друг на друга, но мне кажется… – Она заглянула ему в глаза и вдруг спросила: – Почему ты больше не адвокат?
– Потому что… – пробурчал Митч, давая понять, что не желает об этом говорить.
В спальне на несколько минут воцарилось молчание, после чего он вдруг проговорил:
– Я боюсь об этом рассказывать.
Мадди уставилась на него в изумлении. Неужели этот человек мог чего-то бояться?
– Боишься? – переспросила она. – Но чего?
Он тихо застонал.
– Мне нравится, как ты на меня смотришь, принцесса. И я не хочу, чтобы ты смотрела на меня иначе.
Но что же случилось три года назад? Что причинило ему столько страданий?
– Т-ты… не обязан говорить мне, – пробормотала Мадди, чувствуя, как колотится сердце.
Митч со вздохом кивнул.
– Да, не обязан. Но я хочу, чтобы ты узнала правду.
Может, лучше ничего не знать? Она сложила руки на коленях и тихо сказала:
– Это зависит только от тебя, Митч.
Глядя куда-то вдаль, он отчетливо проговорил:
– Меня обвинили в присвоении чужих денег.
– Т-тебя… ч-что? – пролепетала Мадди, широко раскрыв глаза.
– Меня обвинили в присвоении чужих денег, – повторил Митч с невозмутимым видом, и, криво усмехнувшись, добавил: – Наверное, это все же лучше, чем быть серийным убийцей.
– Такого быть не может! – воскликнула Мадди. – Ты не преступник! Иначе бы тебя…
– Верно, меня не осудили, – перебил Митч. – Дело против меня прекратили, и оно не дошло до суда.