— А я часто хожу. Рисовать не умею, а живопись очень люблю. Очень! И музыку.
Голос у девушки легкий, звонкий. И вообще все у нее легкое: и походка, и шапочка, и выбивающийся из-под нее темный, клокочущий на ветру локон.
— Люблю одна ходить. Пойдешь с подругами и за разговорами ничего не успеешь посмотреть.
Говорила она просто, по-дружески, словно с давним знакомым. Миновали серое здание кинотеатра «Ударник», прошли по Каменному мосту и Воздвиженке. У памятника Гоголю на бульваре девушка остановилась.
— Вам нравится памятник? — с любопытством заглянула в глаза собеседника.
Полуярову и раньше доводилось видеть памятник Гоголю, но он не обращал на него внимания. Памятник казался ему приниженным, невзрачным. Разве таким был автор «Вечеров на хуторе близ Диканьки» и «Тараса Бульбы»? Другое дело памятник Пушкину! Но, почувствовав в вопросе девушки заковыку, замялся:
— Ничего памятник…
Девушка рассмеялась:
— Как вы странно говорите! Ничего… Замечательный памятник. Только великий скульптор мог создать такое произведение. Вы посмотрите, какое скорбное выражение лица у Гоголя и какая поза! Как она соответствует последнему периоду его жизни. А барельефы! А фонари! Как все выдержано! Я каждый день прохожу мимо и всегда любуюсь. А вы говорите: ничего!
Они прошли по бульвару, и девушка остановилась у большого дома, глядящего сотней широких окон.
— Вот я и пришла. Благодарю вас!
Сергей испугался. Сейчас она уйдет, и чудо, свершившееся сегодня, исчезнет. Проговорил угрюмо:
— Неужели я никогда не увижу вас больше?
— Не знаю! — И девушка глянула на него смеющимися глазами. — А вы хотите?
— Очень!
Он сказал так поспешно, с такой непосредственностью, что девушка невольно улыбнулась:
— Разве вам можно? Вас, кажется, отпускают до «ноль-ноль»?
— Можно, можно! — тоже улыбнулся Сергей. — Хотя, действительно, до «ноль-ноль».
— Я дам вам мой телефон. Когда будет время — позвоните. Записывайте.
— Я запомню.
— Забудете.
— Никогда!
— Так обычно говорят и на следующий день забывают.
— Никогда!
«Никогда» прозвучало так серьезно, что девушка с удивлением подняла на Сергея темные, ставшие строгими глаза. Какое симпатичное лицо у красноармейца. Ясно и прямо смотрят на нее серые глаза. И это твердое «никогда»!
— Запоминайте! — Она назвала номер. — Спросите Нонну.
— А я — Сергей!
— Наконец-то! Я уж решила, что вы так и уйдете, не назвав себя. До свидания, Сережа! — и исчезла в подъезде.
На обратном пути Сергей Полуяров снова остановился у памятника Гоголю. Вглядевшись в скорбную птичью фигуру писателя, понял, как права Нонна. А он, неотесанная дубина, раньше даже удивлялся: зачем поставили такое страшилище на красивом бульваре? Про себя решил первым делом перечитать всего Гоголя. В полковой библиотеке есть. Может быть, когда-нибудь разговор с Нонной зайдет о Гоголе.