От второго Вадик отказался, громко отгрузил тарелку с косточками в раковину и убежал мыть руки в ванную, как всегда, чтобы оттуда прокричать:
– Лорик, колбаса у нас есть? А сыр? Ну сделай что-нибудь Юре, бутербродов пару или просто порежь, он внизу сидит, тоже без обеда сегодня. Как? Да не поднимается, балбес, я три раза просил. Скромный, зараза.
Лариса вздохнула и принялась намазывать хлеб маслом.
– Вот, один с колбасой, один с сыром, больше нет просто, хватит ему? – сказала она, когда Вадик вернулся и воссел нетерпеливо ожидать чаю.
– Нормально, хватит. Чай в дежурке сделает. Столовка уже закрыта просто. Давай уже, наливай. Ага, спасибо. Ларис, имей в виду, нас Федоров в гости пригласил.
– Кто?
– Ну Петр Степаныч, с ответным визитом.
– Ой, – сказала Лариса.
– Вот те и ой. Гайками накормит, сделает котлеты, и одна счастливая, – предположил Вадик, хохотнув.
Лариса отмахнулась. Ей до сих пор было неловко. Подумала и спросила:
– Вадик, а это ведь… Хорошо?
Вадик хлюпнул обжигающим чаем, шумно задышал и сразу потек всем лицом. Принял от жены вафельное полотенце и сказал, отираясь:
– Да бог его знает. Наверное, да – приближает к себе, а он фигура, рядом с ним и мы в фигуры, получается… Нет, ну понятно, зачем ему это: новый человек, хочет корни поскорее пустить и чтобы было с кем поговорить, рюмочку хряпнуть и так дальше.
– Значит, хорошо, – констатировал Лариса и неуверенно посмотрела на мужа.
Тот повел плечом, точно как Артурик:
– Ну хорошо, что он Петр Степанович, а не Ильдар Ахметович, это точно. Хотя бы с этой стороны подляны не будет.
Лариса не поняла:
– Почему? Он же тоже татарин, разве нет?
– Кряшен, – поправил Вадик и ухмыльнулся непонятно чему.
– Крещеный, в смысле?
– Ну да. Но не в этом дело. По паспорту он, может, и татарин, а имя-фамилия-то русские. Тоже по паспорту. Это, Лорик, важно. Все по счету ведь. Генерал не может быть татарином, зам может, но только если один из нескольких, а если он все-таки один, то ниже его вообще татар быть не должно. Двух Вазыхов на высокой должности никто терпеть не будет, это сразу слухи пойдут, стук: кумовство, национализм, татарское засилье, своих тащат и так далее. Поэтому, пока в УГЭ Шайхуллин был, у меня никаких шансов не было.
Лариса смотрела на Вадика потрясенно.
– Я тебе не объяснял разве? Ну вот так все устроено, Лор. Здесь, по крайней мере. И я поэтому толком народ набрать не могу – энергоинститут сейчас колхозные выпуски гонит, из местных кадров, там татары сплошные, а мне никого из них приближать нельзя. Обвинения-то я переживу, но он же, татарин этот, меня и сожрет, чтобы единственным оказаться. И будет прав. Глубоко продумано все, поняла?