– Вы уж простите, что встречаем совсем по-махновски. Как я просила: не зови никого, пока мебель не купим. А он говорит: а я купил!
– А я купил! – радостно подтвердил Федоров, растирая залысину. – Югославская, шесть секций, восемьсот рублей, как с куста.
– И где она? – осведомилась Людмила-Васильевна-просто-Люда, боевито поддергивая рукава черного костюма-кимоно.
Костюм был очень интересный. Хозяйка тоже – красивая, строгая, лощеная и с утомленными складками у губ, похожая на партийного или профсоюзного босса, а никак не на инженера управления капстроительства.
– Везут. Все везут-везут-везут, а, Артур?
Артурик поморщился и брызнул глазами по сторонам, явно выискивая повод смотаться поскорей, а Федоров уже хохотал на тему «Зато к стенке не поставят», и Вадик ему вторил – с удовольствием и невнятными дополнениями из Райкина: «К теплой! Я еще оч-чень многое!»
Андрюха, похоже, заметил томления Артурика и деловито сказал:
– Ма, мы у меня пока, ага?
– А поесть? – осведомилась Людмила Васильевна.
– И поедим, – сказал Андрюха и широко улыбнулся, весьма обаятельно кстати. – Ты же не оставишь подростков голодными.
– Вас оставишь, пожалуй. Идите, только чтобы пулей по первому зову, никаких там «мам, ну щас уже!».
Андрюха лихо козырнул, одновременно шлепнув левой рукой по лбу, кивнул Артурику – и ребята скоренько смылись. В детской немедленно с визгами забумкала иностранная музыка.
Явились парни и впрямь по первому зову. Ларисе, выносившей из кухни тарелки с огненным харчо, вредно было отвлекаться, но она все равно тревожно осмотрела сына и обрадовалась: Артурик больше не бычился и почти сиял. Андрюша хороший мальчик, подумала она умиленно и побежала на кухню за следующей тарелкой.
Харчо был хорош до слез. Правда, мальчишки все равно вдарили преимущественно по нарезанному карбонату. Вадик раздобыл две палки в начале сентября, одну к Артурову дню рождения, вторую Вафины заморозили было на Новый год, но теперь торжественно приволокли сюда вместе с огородными огурцами-помидорами – как Лариса ни объясняла, что это неудобно и что так не принято. Ладно хоть не уточнила: «в городе». Оскорбила бы мужа, который любил кичиться деревенским происхождением самостоятельно, но посторонних тычков в происхождение не переносил. Вадик оказался прав: карбонат пошел на ура, как и овощная нарезка, – ребята в момент убрали всю тарелку, пришлось дорезать. Да и Вадик с Петром Степановичем закусывали вдумчиво, но с размахом. Харчо также не осталось обиженным, и голубцы, и Люда, понятно. Очень хорошая женщина, в самом деле, подумала Лариса размягченно на третьем бокале – они с Людой пили хванчкару, довольно торжественно представленную Федоровым, пили неспешно, сильно отставая от мужчин, но все равно обе заметно поплыли.