– А нас двое, – напомнил я.
Андрюха совсем скис. Я велел себе не заводиться, Не у всех в жизни случался Витальтолич. Я и сам, может, полгода назад скис бы. Не от наезда, так оттого, что в пачу словил.
Андрюха неохотно показал в сторону Ленкиного дома – я, дурак, мог бы и не спрашивать, тропинка на пустыре одна, а навстречу мне никто с сумкой не попался. Мы быстро пошли, почти побежали – уж насколько можно бежать с запрокинутым лицом и скособочась. Андрюха отстал, нагнал и крикнул шепотом: «Вон он!»
Чувак и впрямь был здоровым, но не очень быстрым. Или очень любопытным. Он успел отойти всего-то метров на сто, до очередной низинки пустыря, и теперь любовался содержимым распахнутой фирмовой сумки с коронкой «адидас», висевшей на животе. Чувак явно услышал Андрюхин шепот, неспешно застегнул молнии, сдвинул сумку на ремне за спину и повернулся к нам, улыбаясь:
– О, это такие родаки у тебя, сынок?
Крупный, чуть лохматый, с круглым прыщеватым лицом, в старенькой синей олимпийке, неглаженых черных брюках и нечищеных ботинках.
Сердце заколотилось, разгоняя холодок в животе. Назло ему я замедлил шаг, прогоняя в голове варианты, и сказал, не останавливаясь:
– Здрасте, я на самом деле…
И ударил на полуслоге.
Мы с Витальтоличем этот вариант подавления превосходящей силы полдня отрабатывали: приближаясь к противнику, отвлекаешь его разговором, чуть выпрыгиваешь левой ногой в колено или голень, ногу тут же назад – и правый крюк сверху в челюсть или висок. Сверху – потому что от правильного удара в колено или голень противник или падает, или с шипением тянется к больному месту.
Чувак и впрямь был здоровым – он не упал и не потянулся. Лишь чуть присел, оскалившись и вскидывая руки – так что я попал точно в подбородок.
«Кино про Электроника смотрел? – спросил Витальтолич на первой настоящей тренировке. – Помнишь, там гангстеры говорили: у каждого человека есть кнопка? Жадность там, тщеславие, что-то еще. Такая тоже есть, наверное, но уж точно у каждого человека есть как бы выключатель, как в любой комнате. Он вот здесь. Правильно стукнул – выключил».
«А включатель?» – спросил я, засмеявшись. Витальтолич хлопнул мне по лбу, чтобы не смеялся, и сказал, что с включателями у всех по-разному, и они к нашему предмету не относятся.
Не врал Витальтолич, оказывается. Чувак и правда выключился, как лампочка, – я такое впервые в жизни увидел. Стоит такой борзый, руки поднимая, тык – и неловко рушится мордой и согнутой рукой в сухую глину. И уже лежа судорожно вытягивает руку, оставшуюся непридавленной.