– А я ведь хромаю, сука, до сих пор.
И пнул снова, теперь в бок, громко и больно. Не как хромой, а как костылем или киянкой даже.
Я повалился на другой бок, ловя пастью воздух и глину.
– Миш, харэ, покалечишь, пацан же еще, – сказал первый.
– Пацан, ага. Этот пацан меня на той неделе вырубил. Наехал, главное, такой, ни слова не говоря, ногой мне так без слов – и потом в торец херакс.
– О как. Ну тогда… А с чего вдруг?
– Да ни с хера, я там одного с магом накрыл, фирменным, стырил явно, щень какой-то, а он вот этого привел. Я не ожидал, главное, а этот…
– Стой-стой. Ну да, вроде кабанчик такой, а сразу не скажешь. Давай я отойду, наверное, оперов встречать, а потом оформлять… Миш, стоп.
– Да хрена там стоп. Я ему сейчас зубы нахер…
– Отставить, – весело сказали издалека.
Я вздрогнул, но голову прикрывать не перестал.
– Так, Иванушкин, нас на подростковую хулиганку вызывали, а ты не подросток вроде. Тебя оформить, что ли?
– Товарищ лейтенант, да он же первый на меня напал!
– Вижу. Ты, Иванушкин, присесть хочешь, что средь бела дня на малолеток?..
– Товарищ лейтенант, ну честно, он первый, на той неделе было! А теперь сам получил, а я уже потом… Виноват.
– Вот именно. Где остальные?
– Разбежались, – сказал первый. – Их тут человек пятнадцать было, я соваться сам не стал – забили бы, шакалята, поэтому сразу до автомата и в штаб позвонил, они пэгээм вызвали. Там товарищ Савченко с ними, участковый, они по подъездам пошли, вдруг найдется кто.
– А вы чего остались? Мальца допинывать?
– Мы «скорую» думали…
– «Скорую». Интересная «скорая». Фамилия как?
– Гаврилов, товарищ лейтенант, мы же с вами в том месяце в рейде…
– Вспомнил. Гаврилов, мальца в машинку грузи. Одного-то не испугаешься, или помочь тебе?
– Товарищ лейтенант, у них топоры и ножи были, вы у Савченко спросите, он тоже видел, наверное.
– Спрошу, спрошу. Прямо топоры?
– Ну, один я точно видел, небольшой такой. И нож вроде…
– Вроде. Осмотр места произвели, нигде не валяется? А у этого? Вот вы… Бей кого догонишь, лучше не скажешь.
Меня быстро и бесцеремонно, перевалив с боку на бок, обшарили жесткие руки, задрали куртку, дернули за ремень. Я ойкнул от неожиданности и испуга, схватился за штаны и ойкнул сильнее, от боли.
Лейтенант отряхнул ладони, зашелестел чем-то и сказал:
– Каратэ, основные стойки, приемы и ка… ката. О какой подкованный товарищ.
«Отдайте», – хотел сказать я, но только засипел.
– Ладно только теоретически подкован, практических, эт самое, подкреплений нет. Гаврилов, давай этого за шкирку и в машину. Иванушкин, завтра в штаб объяснительную напишешь, копию мне. Пока пшел отсюда.