Толпа убежала, почти не обратив на это внимания, только последний крикнул на ходу, не оборачиваясь: «На точке!» Таня, ойкнув, несколько секунд наблюдала за тем, как упавший пацан, сморщившись, медленно встает, отряхивает телогрейку и просторную драповую штанину и неспешно ковыляет в ту сторону, с которой выбежал. Потом спохватилась, опустила голову и быстро пошла к дорожке, чтобы обойти эти неприятные погони и выйти к остановке с другой стороны. И чуть не налетела на пацана – он, несмотря на хромоту, уже преградил ей дорогу и теперь переминался, поглядывая то на нее, то по сторонам.
Таня поспешно шагнула назад и сама чуть не грохнулась. Не убегу ведь, подумала она отчаянно.
– Слышь, ты местная? – спросил пацан ласково и чуть задыхаясь.
Он был мелкий, не выше Тани, а лицо даже помельче, наверное: узкое, с ввалившимися серыми глазами, плоским носом и потрескавшимися губами. Еще и прыщавый. Но бегал он куда быстрее Тани и был явно сильнее. И голые красные от мороза кисти были не только в цыпках, но и в набитых мозолях, хоть и не таких элегантных, как у Артура.
Главное – не торопиться, думать и показывать, что спокойна, напомнила себе Таня. Бояться было еще нечего, но она почему-то очень испугалась. И нельзя давать цепляться к словам, точно, и надо поддерживать разговор и ничего не обещать, чтобы не психовал и не мог сказать, что дерзко смотрела и сама захотела, и что там они еще говорят, как девчонки рассказывали? А, точно, это если не конченый совсем. Но этот вроде не конченый, разговаривает вон и не угрожает.
– Мне сказали здесь ждать, – сказал она спокойно. – А тут всё, что ли, больше не появитесь?
– В смысле? – спросил пацан. – Кто тебе сказал, кто появится? Ты откуда такая?
И чего я, дура, так и не запомнила, в каких шапках какой комплекс ходит и кто с кем дружит, тоскливо подумала Таня. Ладно, что делать-то. Надо отвечать что-нибудь. Это не Артур, он не уйдет, и его не пошлешь. С другой стороны – ну да. Совсем не Артур. Некрасивый, мелкий и куревом воняет. Чего его бояться. И все равно страшно было до обоссаки.
– Юрон сказал тут быть, ты чего, – сказала она, стараясь не коситься на подъезды в надежде, что кто-нибудь выйдет.
– Какой Юрон? – спросил пацан. – Болек, что ли?
Таня неопределенно кивнула, а зря – парень продолжил:
– Какой Болек, блин, он в больничке опять. Комплекс какой?
Он сунул правую руку в левый рукав, покрутил плечом и извлек из рукава блестящую желтую дубинку, к которой толстой цепочкой была прихвачена точно такая же дубинка. Ловко перехватил и крутнул так, что одна из дубинок свистнула в воздухе и со стуком приклеилась ко второй.