— Я с радостью погибну в борьбе с вами, пожирательские ублюдки, — оу, да он хитрец; наверное, надеется меня разозлить и подохнуть от Авады, не дожидаясь пыток.
— Да... то, что все ваши ребята из общества куролюбов — знатные мазохисты, это я уже понял. Поттеры подохли, потому что по плану старика нужна была наживка в капкане на Волдеморду. Невиновного Сириуса Блэка старик посадил в Азкабан, потому что он мешал плану по воспитанию из младшего Поттера террориста-смертника. А тебя он, должно быть, просто ненавидит — ведь нет никакой великой цели, чтобы оправдать твоё заклание здесь.
— Тебе-то какое дело, блэковское отродье. Все твои слова лживые, а Сириус Блэк — предал ближайшего человека. Тебе меня не смутить! — ага, на тёмную сторону силы. Только у меня печеньки есть.
— Клянусь магией, что Сириус Блэк не предавал Поттеров Волдеморту и вообще не был его слугой. Люмос! — что-то у меня вся польза магии в том, что можно вот так подтверждать свою правоту. Меж тем недоверие не покинуло взгляд Люпина:
— И ты говоришь мне, что его невиновного посадили в Азкабан? Наверняка этот тёмный ублюдок был виноват, недаром же Дамблдор его туда законопатил.
М-де. Дамблдор головного мозга. Подозрения перед разговором были верные.
— Кричер! Насколько сильна защита?
— На три пятых, Господин!
— Запомни этого ублюдка внимательно, Кричер! Я перед ним поклялся магией, что Сириуса Блэка невиновного посадили в Азкабан, а он начал злорадствовать. А ведь тот считал его близким другом. Эта шваль, несомненно, является врагом рода Блэк.
Не понимаю я его. Ведь псина осознает, что является рабом Куролюба, который его ценит меньше, чем шахматист пешку. Так откуда в нем этот бред про ненависть к «тёмным»? Сам-то он — тёмное существо. Видимо, после причёсывания мозгов Дамблдором эти мозги остаётся только выкинуть на помойку — больше пары-тройки мыслей всё равно в них не влезет. Но в качестве штурмового зомби такой выкидыш легилименции использовать можно.
Гриммо 12, столовая
10 сентября 1991.
К пяти часам появилась мисс Бозуорт, поэтому я приказал Кричеру проводить её сразу в малую столовую, где я готовился вкушать булочки с чаем. Гостиная как место постоянной дислокации мне в последнее время надоела, а уж наклоняться из кресла за чашкой чая к журнальному столику попросту неудобно. Кричер организовал чай, и после первых глотков я начал:
— Что привело вас сегодня, Анна?
— Я подготовила информацию по вашему запросу, сэр, — Анна передала мне маггловскую канцелярскую папку, в которой было несколько пакетов. В одном — разнообразные вырезки из газет, приклеенные к белым нумерованным листам, с комментариями. Там же лежало несколько листов с аналитической запиской, разбиравшей инцидент, ссылавшейся на газетчиков и материалы из других пакетов, с выводом, что несчастную семью атаковал оборотень.