– У тебя самые красивые волосы, – бормочет он. – Такие светлые, практически белые.
– Сп–спасибо, – запинаюсь я. Он улыбается, и мы продолжаем слушать музыку в тишине, наши тела слегка касаются. Я так четко ощущаю каждое его прикосновение к моей руке, каждое легкое движение. Закрываю глаза, чувствую себя намного спокойнее за долгое время.
– Не засыпай. Нам нужно возвращаться, – говорит он, аккуратно вытягивая наушник.
Открываю глаза и сажусь прямо.
– Я могла бы неплохо вздремнуть.
– Я тоже, – добавляет он. Мы смотрим друг на друга несколько напряженных секунд перед тем, как он встает и протягивает руку, чтобы помочь мне. Вкладываю свою руку, и он тянет меня вверх, пока я не встаю. – Можно я провожу тебя на следующее занятие?
– Да, – говорю я.
– И Пэрис?
– Да? – спрашиваю тихо.
– Могу я взять твой номер? – спрашивает он, появляются ямочки.
– Эмммм, ладно.
Его улыбка расцветает, и мне это нравится.
Очень сильно.
Почему я не могу контролировать себя рядом с ним?
****
Следующим вечером я иду на работу. Пока росла, ни в одной моей самой дикой мечте я в итоге не зарабатывала стриптизом на жизнь, но вот она я. Мои родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было тринадцать. Младшая сестра моей матери, Вероника, забрала меня, мою сестру и брата к себе, и я возненавидела жизнь под ее крышей. Мы ей никогда не нравились, и в то время я не имела представления, почему она захотела жить с нами. Я думала, что она чувствовала себя обязанной, потому что если бы мы не жили с ней, то отправились бы в детский дом. Вскоре я осознала, что это из–за денег, оставленных нам нашими родителями. Как наш опекун, Вероника имела доступ к нашим деньгам. Я не видела ни цента из них. Когда моему брату Броуди исполнилось восемнадцать, он взял мою сестру Лондон и меня и увез с собой. Вероника не хотела отпускать нас, но каким–то образом, Броуди договорился с ней. Я точно уверенна, что сюда включалась выплата ей определенной суммы денег ежемесячно.
Броуди никогда не разговаривал со мной об этом. Мы вернулись в наш семейный дом, который сдавался все это время. Броуди платил по всем счетам, пока мы с Лондон достаточно не выросли, чтобы работать неполный рабочий день в качестве помощи. Все шло хорошо, пока Броуди не встретил Элизабет. Они поженились через полгода, а мы с Лондон переехали через месяц после этого. Элизабет дала ясно понять, что нам не рады. Не уверена, знает ли Броуди о степени ее стервозности. Как кто–то настолько добрый, как мой брат, мог в итоге оказаться с такой ведьмой, как она, – я никогда не пойму. Мы с Лондон никогда по–настоящему не ладили, даже детьми, а без Броуди, удерживающего нас вместе, наши пути разошлись.