Чистое самоубийство.
Старший озабоченно поскрёб затылок и взялся за рацию.
— Центральный, я Седьмой.
— Центральный слушает.
— Палыч, всё закончилось, мы вышли. Тут эти твои самосёлы… в единственном лице — как оказалось…
— Знаю. Оксана Жабенко. Дай мне её.
Грищенко удивлённо вскинул брови, но подчинился. Протянул Ксане рацию.
— Тебя… Генерал Воронин…
— Вячеслав Павлович! — обрадовалась Ксана. — Добр… ой ночи!
— Доброй ночи, Оксана. Что там у тебя тогда стряслось со связью?
— Ох… — девушка сконфузилась. — Я… её разбила… Нечаянно… Я больше не буду! — добавила она поспешно.
Слышно было, как на том конце связи Воронин весело хмыкнул в ответ на эту сакраментальную фразу провинившихся детишек всех времён и народов.
— Ладно, переживём… Как там мои бойцы?
— Все целы, у нас в погребе ховались.
Воронин помолчал. Голос его стал более мягким:
— А сама как?
— Нормально… Честное-пречестное, нормально.
— Добро. Что вокруг творится?
— Ну… у нас тихо, но в окрестностях ещё не все успокоились. Бегают так отдельные четвероногие, меж собой грызутся… Мне кажется, вашим людям лучше переждать ночь здесь, а утром, как проснёмся, выходить. Переночевать есть где, дома крепкие, порождения сюда не зайдут… А утром идти. Если что — я провожу, как и обещала.
— Добро. Дай старшого… Петя! Приказ такой: до утра сидите в Бердяевке, отдыхайте, а утром — выдвигайтесь к блок-посту на Свалке. Если что — Оксана вас проведёт. Девочку слушайте внимательно — она лучший проводник в этих местах. И да — вы у неё в гостях, так что соответствуйте — голос в динамике рассмеялся.
— Есть… — растерянно проговорил Грищенко.
— И вот ещё что: одну рацию ей оставьте.
— Есть…
Долговец окончил переговоры с начальством и всё с тем же замешательством уставился на Ксану.
Девушка, которая слышала всё из того, что сказал Грищенко командир, не осталась в долгу. Улыбнулась, склонила голову набок и тоже окинула весь квад лукаво-выжидательным взглядом.
— Может, чайку? — вдруг предложила она. — А потом я покажу, где вам устроиться на ночь.
— А можно и чайку! — решительно хлопнул по поясным подсумкам Грищенко, и обстановка разрядилась.
Ксана провела их в свою хату.
— Вот. Тут я и живу. — с затаённой гордостью сказала она, видя, как долговцы с любопытством рассматривают внутреннее убранство кухни с развешанными под потолком пучками трав и связками лука и чеснока. Немедленно взгляды всей четвёрки зацепились за свисающую с потолка обычную лампочку, к которой была примотана… сборка артефактов. Лампочка не горела, зато артефакты, внешне очень напоминающие смотанную ёлочную гирлянду, светились вовсю, заливая маленькое помещение уютным желтоватым светом.