Однако ж, и для детей своих Зона не безопасна. Трамплин не спросит, свой ты, или чужой — швырнёт так, что костей не соберёшь. Махина-псевдогигант топчет и ест всё, что попадается ему на дороге, без разбору там, правый или виноватый. Так что и те, кого люди зовут мутантами или чудовищами, по Зоне ходят с оглядкой. Иной раз около самого обычного места проторчишь полдня, разбираясь, можно ли туда сунуться…
А вот девочка, похоже, таких сомнений не знала.
Он ещё раз посмотрел на человечка и отпустил поводья ментального взгляда. Сделал острожный шаг. На чудеса лучше смотреть настоящими глазами… Полы плаща, колыхнувшись, стряхнули росу с травы, мягко спружинил под ногами прошлогодний мох. Фигурка в серовато-зелёном капюшоне всё также тихо суетилась у дерева, не видя и не слыша его. Вот ещё один шаг. И ещё.
Сухая ветка подвернулась под ногу, когда до детёныша оставалось немногим более двух вытянутых рук.
— Ой!..
Детёныш обернулся и замер. Из рук скользнул в траву небольшой нож с наборной рукоятью. Мгновенный, просто кожей осязаемый страх сковал человечка… и вдруг куда-то ушёл.
— Здравствуй… Старший… — голос был тихий, чуть с запинкой, но стылого могильного холода, какой почти всегда лился из других людей, неожиданно обнаруживших за спиной живого контролёра, в нём не было. Было удивление, уважение, робость, но не страх.
— Извини, что испугалась тебя, Старший, но ты так неожиданно появился…
— Здравствуй, человечек…
Слова подбирались тяжело. Отчасти — от того, что давно не приходилось с кем-то говорить своим собственным голосом. Отчасти — от бесконечного удивления. И люди, и нелюди боятся контролёров. Боятся чужой подчиняющей воли, боятся потери самоё себя…
Но здесь снова не было страха. Человечка смотрела на него как на… гостя. Было, чему удивиться.
— Ты далеко ушла от своей… стаи.
— Не! — девочка мотнула головой. Получилось это у неё как-то легко и непосредственно. — Наоборот! Это стая сама куда-то слиняла. Острозубу вечно на месте не сидится!.. Вот так всегда! — сделав обиженные глаза, доверчиво пожаловалась она, — ты тут к ним в гости с печеньками приходишь, а они… а их вечно на месте нет! Небось, сейчас, по своему снорочьему обыкновению, каким-нибудь очередным соседям хоботы обрывают! А те — им!
В первое мгновение ему показалось, что он ослышался. Снорки? Хоботы? Или детёныш так шутит с ним? Но нет, её мысли были прямы и даже радостны. Она действительно думала о снорках. Мутант обнял пальцами худой подбородок. Не соврали болтуны изломы. Всё оказалось правдой.
— А та стая, в которой ты живешь сейчас? Человеческая?