Заметив заинтересованный взгляд (а его мудрено было не заметить), Элия обратилась к Андрею:
– Что-нибудь ещё?
Робкая улыбка, немного грустный взгляд, чуть пухлые чувственные губы, нос с горбинкой и поразительные чёрные глаза.
– Эмм… да, – опомнившись, сказал Андрей, пытаясь быть уверенным, – да, кофе, пожалуйста.
Девушка достала из своего рюкзака термос, налила кофе Андрею и осталась ждать чего-то.
– Вы от меня ещё что-то хотите? – многозначительно спросил Казаков.
– Ну вообще-то да… денег.
Трапперы рядом заржали.
– Да ну вас, – рыкнул Андрей, хлопая по карманам и понимая при этом, что даже не знает, какая тут валюта в ходу.
– Успокойся, – улыбнулся Хетцер, и Элии: – Не обижайся на него, он вчера ревуна завалил, вот ещё не отошёл от победы. А деньги держи.
– Спасибо, – девушка ещё раз улыбнулась, принимая несколько серых монеток из руки траппера, – хорошо вам отдохнуть.
И удалилась. Андрею осталось только ей вслед смотреть.
– Кто она? – спросил он.
– Разносчица? Элия… у них тут целый свой цех имеется, – ответил Спиц. – В Городе не сталкерят, но по лесам окрестным шастают, лесных не боятся. Говорят, собирают ягодки, травки разные, товар у них самый лучший. Ты кофе попробуй.
Казаков послушался. Вкус оказался совершенно незнакомый и не похожий на кофе: пряный, с каким-то ягодным послевкусием, но совершенно точно очень приятный.
«Этот вкус я запомню», – подумал Андрей.
После обеда он по совету командира отправился к себе в комнату ещё немного отдохнуть – весь трапп ждала долгая ночная смена. Андрей честно пытался уснуть, но сон не шёл. Всё произошедшее за последние сутки крутилось в голове. И Элия эта… необычное имя, ещё бы, у всех тут необычные имена, и сама она необычная, надо бы с ней познакомиться получше. А когда у нас смена закончится, потом Хетцер нас что, опять в Город потащит?
Вот так, пытаясь собрать в кучу разбредавшиеся мысли, и лежал Андрей, пялясь в потолок, за этим занятием его и застала Шнабби.
– Привет! Ты что, тут забыла что-нибудь или Хетцер попросил чего?
– Я, вообще, тут живу, не заметил?
– Да, а, ну точно.
Три ведь койки, одна его, другая, по-видимому, Спица.
Шнабби меж тем сняла с себя майку, закинула на плечо полотенце, повернувшись спиной, расстегнула лифчик, на ходу спуская штаны, ушла в какую-то комнату. Вскоре оттуда донёсся шум душа.
Её поведение Андрея завело, и хоть в голове половина мыслей была об Элии, но после Лизы у него не было женщин, да ещё нервотрёпка последних дней, адреналин и все дела. Кроме того, он готов был поклясться, что во всём этом был намёк.