«Дурсли сегодня не диете?»
Обычно меня будят ни свет ни заря специально, чтобы поддерживать в тонусе молодое и пышущее здоровьем тело. Оттачивать навыки готовки очень важно, так что в этом доме завтраки традиционно готовлю я. Видимо, сегодня день нарушения традиций. Таких как пингвин, роющийся у меня в шкафу, Дурсли, сами готовящие себе завтраки, и я, вот уже четыре с половину минуты пялящийся на своё отражение в зеркале. Двойник через стекло пристально смотрит мне прямо в глаза и даже не моргает. Закрываю глаза в надежде увидеть, закроются ли веки у отражения. Видимо, закрылись. Ну, будем надеяться. Улыбаюсь отражению самой радужной улыбкой, провожу рукой по запотевшей поверхности стекла и зарываюсь лицом в полотенце. Приятно.
— Уродец, ты сейчас огребёшь, — судя по голосу, это утренний пингвин. Судя по тону, я в опасности. Судя по ситуации, это полотенце пингвина. Следующее мгновенье я провожу на полу с болью в животе, как и последующее за ним и ещё несколько, для профилактики.
Голова снова разболелась.
Вернувшись в свою комнату, я понимаю, что утренний моцион занял два часа, а если учесть, что сейчас совсем не утро и даже не день, настроение резко понизилось. Глупости больше не лезут в голову, уступая место каким-то странным мыслям. Пингвин свалил куда-то, оставив меня наедине с Буклей, которой, видно, тоже передалось что-то нехорошее. Она спала в клетке и иногда ухала с натягом, как будто её снился кошмар. Не завидую ей совсем, но и не бужу, потому как знаю, чем может обернуться такое решение. Банка с таблетками всё ещё на столе, ровно в том месте, где я её вчера оставил. Значит, пингвину нужно было что-то другое.
«Может, деньги?»
«А зачем птице деньги?»
«Ну, Букле они зачем-то нужны, а она точно птица».
«Логично».
Стало быть, тупое животное, оно же птица с ластами, решило свить у меня в шкафу гнездо для денег или же уже давно свило, а сейчас забрало птенцов. Это довольно удобно. Тут тихо, сразу и не подумают искать, жильца, то есть меня, можно припугнуть. Проработанная система, ловко. Сажусь перед дверкой шкафа и протягиваю кисть к металлической защелке, с явным желанием оценить степень ущерба в моих владениях. Открываю дверцу и понимаю, что на голодный желудок с таким бардаком не разобраться. Поиск съестного закончился, так и не начавшись, ведь в холодильнике я нашёл консервы, немного фруктового салата и кусок непонятно чего в тёмном целлофане.
Чешу голову, смотрю на непонятное нечто из холодильника. Зная тётю, эта хрень либо очень дорогая, либо ужасно дорогая, раз уж лежит тут второй месяц, в надежде на быструю смерть в чьём-нибудь желудке. Есть вариант, что мои родственники уже какое-то время не возвращаются домой, а у меня возникают провалы в памяти, но я не надеюсь на такую удачу. Несколько эпизодов из своей жизни я не против забыть. Руку слегка тряхануло, а в глазах появились чёрные точки.