— Гарри! — Младшая Уизли повисла у меня на шее, да так сильно, что пришлось сделать два шага назад, чтобы не завалиться на пол вместе с девушкой.
— Джинни, а ну назад, я почти выиграл, — Рон хоть и сделал возмущенное лицо, но лишь на мгновенье, потому что сам чуть ли не повис на мне. Эти Уизли такие... общительные.
Скинув с плеча сумку и девушку, махнул рукой двум ботаникам, в хорошем смысле слова, и сел на кровать, намереваясь разложить вещи. Не получилось.
— Потом разложишься, пошли в гостиную, ты нам все расскажешь. Гермиона должна скоро вернуться из библиотеки, — ну как тут откажешь, когда тебя насильно толкают из комнаты. Вот именно этот кошмар мне и снился последние несколько дней. Я представлял, как вернусь и они уморят меня расспросами до смерти. Как же я скучаю по своей тихой скучной жизни.
Стоило мне переступить порог и спуститься, как в лицо что-то хлопнуло и раздалось оглушительное:
— Сюрприз! Гарри, с возвращением! — такого единодушного желания убить меня звуком еще никогда в моей жизни не было, но чертовски приятно. Именно с этих слов началась очень удачная попойка на нашем факультете, словно мы кубок школы выиграли. Смех, музыка, танцы, сливочное пиво и лицо Гермионы, застывшее на минуту в шоке, когда она увидела весь это хаос и меня в центе ока бури. Веселого и пожимающего плечами. После слухов и воспоминаний в купе с накручиванием я уж было думал, что меня и за человека то считать не будут, но все оказалось иначе. Все вышло как нельзя лучше... по крайней мере, именно я так думал.
Глава шестнадцатая. Моя жизнь, как неумение выбрать из двух зол меньшее. Ч1.
Удивительное дело! Просто феноменальное открытие, сделанное во время празднества, не давало мне покоя в течение целого часа. Ровно шестьдесят минут отборного изумления от того факта, что имбирный эль, лимонная газировка, горстка острых конфет, палочки корицы и коричный шнапс, смешанные вместе, могут выстроить между двумя закадычными друзьями столь широкую стену непонимания и стойкое формирование оттенка полной моральной деградации в рыжем лице. Мое лицо, в противовес веснушчатому, было эталоном трезвости, и это бесило больше всего на свете. Почему именно сегодня я бы поучаствовать в подтверждении расхожего выражения: "Пьяный трезвого не образумит".
— Полагаю, там было не совсем так, но суть именно такая. Герми, а по какому поводу праздник? Убей, не поверю, что весь курс решил встретить тяжелобольного меня и устроить всё… это.
Резонно указанное мною “Это”, продолжалось вот уже четвертый час к ряду и представляло собой все мыслимые, а при наличии палочки, то и немыслимые контрасты цветов и оттенков. Буйство красок и тела в ней вызывали у меня легкое головокружение и рябь в глазах. Как назло, очки я потерял еще в самом начале, и теперь воображение выдавало сущую абракодабру, соединяя несоединяемое, объединяя необъединяемое море чуши и сомнительной информации в форме пьяных, хихикающих слухов и шепотков.