Я не смотрю на него. Мистер Фоук не любит, когда люди смотрят ему в глаза. Это вызывает у него ненужные мысли и желание отвести взгляд сторону, вместе с телом: куда-то ближе к двери. Кушетка неудобная. За три года она могла бы стать чуточку мягче. Тут неудобно, как всегда, в прочем, тут всегда неудобно, когда на меня смотрят, а я не могу поднять взгляд с пола. Или с потолка. Или со стены, но уже не поднять или опустить, а перевести чуть правее, или левее — тут как повезёт.
— Вы сегодня в другой майке? — наша беседа начинается традиционно. Глупый вопрос от доктора ничего не несёт ни для меня, ни для него. Возможно, это только я так полагал.
Майка другая... разве? Не думал, что майка может стать другой, если её не снимать и не стирать неделю. Может быть, он про цвет? Да, немного темнее, но рисунок остался прежним. Так, какие вопросы?
Я мельком проскальзываю взглядом по ткани, что чуть ниже шеи, и понимаю — она та же самая, что и вчера, и позавчера, и неделю назад. Сложно быть модным, когда у тебя три серых одинаковых майки. Спереди у нее серые круги на сером фоне, а сзади точно такие же квадраты на том же самом фоне, только без углов. Что спереди, что сзади, она одинаково однотонная. Где тут «другая»?
— Обычная, — говорю я и махаю рукой в воздухе. Вижу всё немного нечетко, и кисть расплывается где-то вдалеке. Без очков — так сложно. Без денег так грустно. Без смысла... просто без смысла. Может быть, он скажет, что я и дышу как-то по-новому? Или лежу несколько необычно, или же мочки моих ушей сегодня совсем не те, что были вчера? Сегодня они дерзкие. Да! Точно! Как я сразу не понял. Дерзкие мочки. Из-за них моя майка такая серая и несколько другая. А мутный человек с длинным карандашом в руке так глупо открывает рот, заглатывая белый воздух. Мне сегодня дурно.
Мистер Фоук курит. Дымит, как небольшой паровоз времён того коллекционного мушкета, что сыграл в жизни доктора немаловажную роль. От такого закуришь.
Половина пачки на одно клиента. Это константа. Ни сигареты больше, ни сигареты меньше. Вот это я понимаю — равенство. Перед табаком все равны, и рак легких от пассивного курения ждёт нас с одинаковой вероятностью. Его же лёгкие вполне себе здоровы и нисколько не беспокоятся о своих более молодых собратьях. Одним лёгким не понять другие.
«Я не разбираюсь в сигаретах. Я не разбираюсь в людях, которые их покупают. Я не разбираюсь в табачном бизнесе. Я не могу разобраться даже в себе. Может мне закурить?»
Мысль показалась глупой, но чертовски логичной.
— Вы считаете вашу жизнь обычной? — голос в дыму слегка оживился, тем самым дав сигнал о начале сеанса. Мистер Фоук считал заурядной только свою жизнь, а чужие рассматривал с точки зрения сводок из криминальной хроники. Не убил, значит, украл. Не украл, значит, избил. Не избил, значит, избили и всё в том же духе.