– Вы это серьезно? – есаул, нехорошо улыбаясь, развернулся и быстрым шагом направился к командору.
– Абсолютно серьезно, однако… – командор попятился. – Однако категорически не рекомендую вам пытаться…
– О чем вы? – лицемерно удивился есаул, стремительно приближаясь…
Вторая волна накрыла сразу, мгновенно и глухо. Не было ни нарастающей внутренней дрожи, ни пульсирующего шума в ушах, просто в одну секунду мир из бледно-голубого превратился в черно-фиолетовый. Звуки пропали, и весь воздух вокруг превратился в воду – стоячую и горькую.
– Вы вовремя остановились, – откуда-то издалека донесся пронзительный командорский тенор, – насилие в любом случае неприемлемо, а по отношению к персоналу корабля это – прямое преступление.
Штимер с трудом различал командорский силуэт – тонкий рисунок из чуть более светлых линий в окружающем чернильном пространстве. И все это пространство, потеряв устойчивость, потекло, постепенно разгоняясь, куда-то вбок…
Есаул судорожно вдохнул, и фиолетовая чернота вместе со странным видением рассеялась, мертвая вода обратилась в обычный хороший воздух. Он вновь ясно различал предметы вокруг. Теперь, правда, в васильковых оттенках. Заново поселившийся в голове мотылек радостно трепетал крылышками, но есаул готов был потерпеть. По сравнению с фиолетовой тьмой – это была сущая ерунда.
Дверь в гардеробную распахнулась, и оттуда гурьбой повалили ассистенты. Вслед за ними с поджатыми губами вышла Стайн.
– Если вы закончили свое совещание, – она демонстративно обращалась только к командору, – может быть, теперь можно покинуть помещение?
– Безусловно! – командор был сама предупредительность. – У меня нет к вам никаких вопросов или тем более претензий. Более того, я искренне рад, что вы прислушались к моему совету и собираетесь, наконец, покинуть эти в настоящий момент не столь гостеприимные апартаменты. Возможно, вы как свидетель захотите присутствовать при оглашении приговора? Я вас, конечно, извещу, но это будет чуть позже. Пока у меня остались вопросы только к господину Штимеру, причем вопросы чисто процессуального характера. А сейчас, во избежание любых недоразумений, мой ассистент готов проводить…
Есаул, рассеянно слушая командорскую трескотню, напряженно вспоминал виденную только что картину. Его не оставляло ощущение свершившейся катастрофы. Что-то подобное он испытал давным-давно, когда привычно серый, неподвижно унылый небосклон над секретным бункером Генерального штаба взорвался кварковой бомбой, и вынырнувшие словно из ниоткуда илийские крейсера стали безнаказанно выжигать застигнутые врасплох зенитные батареи.