Резко повернувшись, есаул вытащил из кобуры пистолет и зашагал в сторону зеркальной арки, за которой повис тот самый мост меж двух водопадов, проще говоря, к выходу из каюты. Потрясающий вид гигантских водопадов, не вызвал в нем даже раздражения. Он бы и на крики командора не стал реагировать, но за спиной послышалось только негромкое восклицание. Мельком глянув на зеркальную поверхность арки, он увидел, что командор стоит, уставившись в собственный браслет с выражением полной растерянности на лице.
Запал при броске гранаты надо держать в той руке, которая менее нужна…
(Военная хитрость)
Двери лифтовой капсулы распахнулись, открывая выход на Четвертый уровень. По сравнению с ночным сиянием Третьего здесь все выглядело тускло, но есаулу было не до красот. Он шел в четыреста первый номер, шел без подготовки и прикрытия за спиной, потому что уже не было времени ни на то, ни на другое. Мотылек колотил шелковыми крылышками, но теперь не в голове, а снаружи, деликатно похлопывая и щекоча кожу на лбу. Васильковый муар чуть переливался на границах зрения, а если закрыть глаза, то совсем исчезал, вместе с мотыльком. Штимер и не думал убирать пистолет в кобуру. В дивизионе чуть ли не все считали его отчаянным везунчиком, но выручало его не столько везение, хотя, конечно, грех жаловаться, сколько острое чутье на опасность. И если оно тихо шептало предупреждение, есаул становился осторожней пугливой барышни, угодившей на Праздник Любви в незнакомом городе. Сейчас оно просто орало благим матом, но есаул твердо знал одно: он должен остановить то, из-за чего возник и поплыл куда-то на сторону фиолетовый мрак, потому что это конец всему. Возможно, что он опоздал, и на самом деле поздно что-то пытаться, но другого шанса уже точно не будет.
Есаул помотал головой, отгоняя ненужные мысли. До него вдруг дошло, что Четвертый уровень выглядит как-то чересчур скучно. Безлюдный коридор с отключенными генераторами иллюзий освещался редкими дежурными светильниками, как внутренний отсек какого-нибудь сухогруза. У Штимера на миг возникло ощущение, что весь лайнер эвакуирован, и он остался здесь в полном одиночестве среди дорабатывающих свой ресурс механизмов.
Мотылек порхал, и муар все сильнее переливался в уголках глаз, значит, враг был где-то рядом. Штимер на ходу прицелился в дальнюю стенку и тронул курок. На цели вспыхнули два красных маркера. Он подавил искушение нажать курок до конца, чтоб выстрел мгновенно прорезал стену от маркера до маркера… или не прорезал, а так, только поцарапал. «К сожалению, здесь нет стрельбища», – вспомнились ему слова Лиса. «А жаль, посмотрел бы хоть, на что рассчитывать. Сектор удара – градусов десять, судя по маркерам. Дальность – он говорил – восемь метров. Оставим как есть, а вот одиночный выстрел не годится», – Штимер щелкнул переводчиком огня и скосил глаз на дисплей.