— Я знаю много языков. — Сухо ответил он, быстро взглянув на нее. — Я полиглот.
— Скажи что-нибудь по-французски. — Решила проверить его Мила.
— "Trois allumettes une a une allumees dans la nuit
La premiere pour voir ton visage tout entier
La seconde pour voir tes yeux
La derniere pour voir ta bouche
Et l'obscurite tout entiere pour me pappeler tout cela
En te serrant dans mes bras".
— Ласково проговорил он, не сводя с нее горящего взгляда. У нее мурашки побежали по спине. — Тебе перевести?
Она едва заметно кивнула.
— "Три спички, зажженные ночью одна за другой:
Первая — чтобы увидеть лицо твое все целиком,
Вторая — чтобы твои увидеть глаза,
Последняя — чтобы увидеть губы твои.
И чтобы помнить все это, тебя обнимая потом,
Непроглядная темень кругом".
— Это Жак Превер, французский поэт.
— Нечестно. — Нервно рассмеялась Мила. Ричард внимательно посмотрел на нее, окинул полное смятения лицо своим пронзительным взглядом.
— Ты изменилась. — Мягким ласкающим голосом сказал Ричард.
— Мы не достаточно давно знакомы. Я всегда такая. — Заявила Людмила.
— Лжешь. — Усмехнулся он, продолжая глазеть на нее.
— Смотри на дорогу. Черт побери, мы разобьемся. — В голосе Милы зазвенел страх. Но Ричард не повернулся. — Ты ненормальный? Хочешь убить нас?
— Я хорошо вожу автомобиль. Настоящий ас. — Он наконец-то отвернулся.
— Сумасшедший, как я могла согласиться поехать с тобой. — Возмущенно заявила Мила.
— Не забывай, ты сама пригласила меня. — Он был невозмутим, и еще пытался подшучивать над ней.
— Ты вынудил меня!
— Ну, конечно. — иронично протянул он.
Мила рассержено замолчала. Ричард заговорил первым.
— Для меня старалась? — вкрадчиво спросил он.
— Ты о чем? — не поняла Мила.
— Одежда, макияж. — Пояснил Милз.
— Размечтался. — Нахмурилась Людмила. Ричард снова рассмеялся своим удивительным мелодичным вибрирующим смехом. Ее тело мгновенно среагировало на него новым острым приступом необузданного желания. Зря она поехала. Как бы ни натворить глупостей.
— Между прочим, из-за тебя у меня были проблемы с мужем. — Сказала Мила. Необходимо постоянно разговаривать, чтобы не осталось времени на сексуальные фантазии, связанные с Ричардом. Но он не ответил. Словно ему было безразлично то, о чем она говорила. Мила снова обиделась, и, отвернувшись, уставилась в окно, чтобы не видеть безукоризненный профиль и не жаждать убрать с его лба непокорный локон.