Сергей напомнил себе, что у него есть более насущные проблемы. Он сунул голову в сундук, более внимательно осматривая газеты — возможно, какая-то из них содержала карандашные пометки, указывающие, где искать? Таких пометок он не нашел, однако обнаружил, что шрифт одной из газетных страниц, приклеенной к днищу, несколько отличается от приклеенных рядом. Он попробовал оторвать эту газету, и это оказалось неожиданно легко — в отличие от прочих, она была лишь чуть прихвачена клеем по углам. Газета была обращена вверх второй страницей; перевернув ее, Сергей увидел доселе скрытую первую.
Это тоже была «Правда», но, в отличие от соседних газет на стенках сундука, не всесоюзная. Это была «Игнатьевская правда», орган горкома ВКП(б), номер от 8 ноября 1947 года — хотя, разумеется, провинциальный большевистский рупор во всем старался копировать центральный: слово «ПРАВДА» было набрано тем же шрифтом, орденов, правда, не было, зато курсивная надпись «Газета основана в 1923 году С.Д. Савицыным (Игнатом)» выглядела так же, как и аналогичная про Ленина. Во всю ширину первой страницы шла огромная, в лучших традициях бульварной прессы, шапка: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ 30 ГОДОВЩИНА ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ!» Ниже помещался снимок, который также казался копией стандартной праздничной фотографии из центральной прессы, изображавшей вождей на Мавзолее. Однако это был не Мавзолей, а простая деревянная трибуна, хотя и забранная кумачом, и лица вождей отличались от известных по кинохроникам. Не вглядываясь внимательно в эти лица — ибо качество черно-белого (теперь уже серожелтого) газетного фотоснимка полувековой давности, естественно, оставляло желать лучшего — Сергей скользнул взглядом ниже, где, так же одними заглавными буквами, хотя и не такими большими, как в шапке, было набрано название передовицы: «ВЕРНОСТЬ ДЕЛУ ЛЕНИНАСТАЛИНА ДОКАЖЕМ НОВЫМИ СВЕРШЕНИЯМИ!» Еще ниже шел подзаголовок: «Речь первого секретаря ГК ВКП(б) тов. Е.М. Дробышева на праздничном митинге».
— Та-ак, — сказал Сергей. Теперь он, наконец, признался себе, что чего-то подобного и ожидал. Однако здравый смысл тут же снова взял верх. «Должно быть, это его отец. Хотя нет, если отец Е.М., нынешний был бы Е.Е… Тогда дед. Ну конечно, ведь 52 года прошло! Дед. Все сходится».
Теперь, однако, Сергей внимательней вгляделся в лица на фотографии. Дробышев, как и положено вождю, стоял в центре — определить это не составляло труда, ибо, насколько позволяло судить качество изображения, сходство деда с внуком было феноменальным. «И ничего феноменального, — поправил себя Сергей. — Такое очень даже часто бывает. Я сам в старшем классе был здорово похож на гимназическое фото деда…» Слева от первого секретаря стоял некто незнакомый Коржухину, зато справа во весь свой могучий рост возвышался Зверев, точно так же лысый («Склонность к облысению передается генетически!» — напомнил себе Сергей) и в очках («И к близорукости, наверное, тоже…») А в человеке в форменном кителе, стоявшем третьим слева от Дробышева, трудно было не узнать Березина. И словно для того, чтобы развеять сомнения Коржухина, под фотографией меленьким шрифтом шла подпись: «Руководители партийных и советских органов Игнатьева на трибуне праздничного митинга. Слева направо: Т.А. Сидорчук, В.В. Березин, И.П. Лаптев, Е.М. Дробышев, К.Е. Зверев, С.И. Свинаренко, З.А. Губин».