Я не мог припомнить, когда в последнее время вещи обстояли настолько плохо. Но в этом был виноват лишь я. Я не должен был позволять себе настолько далеко удаляться от своей защитной зоны. А теперь кто знает, смогу ли я найти дорогу обратно?
Когда я не пошевелился и не двинулся с места, Нила отложила ткань бирюзового материала на стол и сощурил глаза.
— Или уходи или же начинай говорить, потому что в настоящий момент, я не могу находиться в твоем обществе.
Она не могла находиться в моем обществе? А как насчет того, что я не мог вынести ее общества?
Тишина предоставила мне необходимое временное облегчение. Я выпрямился, напрягая мышцы против настигающих меня в ловушку, вчерашних воспоминаний.
Мой взгляд опустился на ее руки. На ее указательном пальце был приклеен розовый пластырь — не было ни единого сомнения, что она уколола себя иглой, пока работала.
Иголочка.
Что бы она сделала, если бы я внезапно назвал ее Иголочкой? Что если я просто признаю, что я Кайт? Возненавидела бы она меня за обман или была бы благодарна, что я больше не притворяюсь?
Почему она не ругается с Кестрелом? И как долго она еще будет избегать моего вчерашнего сообщения?
Меня ужасно раздражало, что я просто не мог ослабить свою бдительность, чтобы узнать, есть ли у нее какие-либо чувства по отношению к Кайту, которого я выдал за своего брата. Он одержал гребаную победу, даже несмотря на то, что обнажил свою душу в надежде достигнуть невозможного.
Ее глаза заблестели.
— Черт возьми, скажи что-нибудь или проваливай!
Ее голос вернул меня в настоящее.
— Мне нужно, чтобы ты пошла со мной.
— Зачем?
— Зачем?! Ты принадлежишь мне, вот зачем. Мне не нужна какая-то особая причина, чтобы ты пошла со мной.
Костяшки на ее руках побелели от того, с какой остервенелостью она сжала лоскут материала.
— Ты можешь продолжать обманывать себя, мистер Хоук, но окажи мне одолжение — исчезни, чтобы мне больше незачем было смотреть на тебя. — И затем она развернулась ко мне спиной.
Ярость узлами скрутила мой желудок. Как она смела поворачиваться ко мне спиной?! Я щелкнул пальцами, сердито выплевывая:
— Я не стану просить дважды. Подойди сюда.
— В первый раз ты не просил. И не щелкай своими пальцами. Я не собака и не стану исполнять твою команду «к ноге». — Она была одета в длинную свободную юбку кремового цвета и черную водолазку. Ее осанка была идеально прямой, она выглядела надменно и настолько же холодно, как и все величественные правители.
Мой рот наполнился слюной от желания поцеловать ее.
Мой член дернулся от болезненного желания трахнуть ее.